Книга Убийство, вино и Ренессанс, страница 54 – Юлия Евдокимова

— Он меня укусил. Я хотела сделать ему больно. Я не хотела убивать.

— Не хотели?

— Нет. Я плакала, когда узнала, что он умер.

— Вы добавили болиголов в смесь для салата, которую приготовила ваша мать?

— Да.

— Вы хотели убить своих родителей?

— Нет! Нам сказали, что от травы станет плохо. Никто не сказал, что от нее умирают. Когда я узнала, что случилось с собакой, я пошла на кухню, чтобы убрать болиголов. Но у меня не получилось. Я убрала много, но не все… Я подумала… подумала, что от небольшого количества ничего не случится.

— Почему ты хотела наказать родителей?

— Они не пустили меня на праздник. Я думала, что они заболеют, и я смогу уйти.

— Когда вы узнали, что родители умерли?

— Ночью. Мне сказала сестра, Джузеппина.

— Как вы попали в клинику?

— Через три дня. Джузеппина и папин друг, тоже доктор, меня увезли. Я была не против, мы с папой часто туда ходили. Я думала, и в этот раз ненадолго. Я не знала…

— Чего не знали?

— Что это на всю жизнь…

— Синьора Маргарита, в тот день ваш отец вернулся из командировки. не торопитесь, пишите первые буквы, мы догадаемся. Вы знаете, где он был?

— в Генуе.

— Что вы знаете о его поездке?

— Ничего.

— Полиция расследовала дело?

— Нет.

— Полиция знала о Дульчинее?

— Нет.

— Я хотела умереть, — сказала Дульчинея. — Меня держали взаперти. Потом стало еще хуже. Я хотела убежать, меня не пускали, я толкнула женщину, она упала и сломала руку. Потом я пыталась выброситься из окна. Они сказали, что я больна, а я просто хотела домой.

— Потом что-то изменилось?

— Со мной стали заниматься. Сад и компьютер. У меня появился смысл в жизни. И меня отпустили.

Пятьдесят лет, — подумала Саша. — пятьдесят лет ее держали взаперти. Это уму непостижимо…

— Маргарита, почему вы боитесь за Дульчинею?

— Тяжело, ей тяжело. Со мной.

— Глупенькая, — сказала Дульчинея, — это же счастье. У меня есть смысл в жизни! Ты скоро встанешь и сможешь говорить, мы справимся!

— Вы сказали, что нас послали «они». Кто это?

— Люди из клиники. Они все время приходят. Заставили продать дом. Спрашивают, что отец делал в тот день, куда ходил.

— Вы продали дом.

— Наверное, ему нужны улики против меня. Зачем еще ему дом, который вот-вот рухнет. Но мы продали. Может, теперь они отстанут от нас.

— Ищут. — написала Маргарита.

— В доме? Вы знаете, что они ищут?

— Деньги.

— Вы знаете, где деньги?

— Нет.

— А откуда деньги?

— Плата.

— Какая плата?

— Не знаю.

Несчастная женщина. Она боялась за сестру, боялась, что Дульчинея в панике что-то натворит, и ее снова упрячут в сумасшедший дом. Боялась, что останется одна, беспомощная, но ничем не могла помочь сестре. У Саши сердце сжималось, глядя на двух женщин.

Соцработник остался, Саша и Лука вышли на улицу.

— Видишь? Все связано. Я же сразу поняла!

— Ладно, признаю, я связи не увидел. Но это могло прийти в голову только тебе!

— То есть я тоже кандидат в психушку?

— Я сказал в качестве комплимента.

— Лука… А что теперь будет с Дульчинеей?

— Ничего. Соцработник будет помогать с покупкой продуктов, с Маргаритой займутся восстановительной терапией, в этом возрасте прогноз обычно хороший.

— Я не об этом. Я об убийстве.

— Ничего. Она заплатила больше, чем если бы ее отправили в тюрьму. тебе не кажется?

Саша кинулась Луке на шею.

Конец сентября подкрался незаметно, Лапо погрузился в свои дела, со дня на день начнется сбор винограда. Саша старалась не беспокоить его лишний раз, они лишь обменивались сообщениями пару раз в день.