Книга Повелитель ночи, страница 58 – Юлия Евдокимова

— Но как красиво и умно все обставлено! Интересно, почему именно такие символы у медальонов…

Все склонились над семью медальонами, блестевшими в свете свечей.

— Словно чей-то глаз… или рыба…

— Рыба?

— Ну да, часто говорят, что Венеция- это рыба. По форме, по тому, что она плавает в воде. Может, в этом дело?

В кабинет важно, не обращая внимания на присутствующих вошел кот. Прыгнул на стол, протянул лапу к блестящему медальону.

— Платоне! — Возмутился магистрат. — Платȯ, брысь со стола! — Осекся и округлившимися глазами уставился на собеседников. — Ну конечно! Платоне…

— Ваше превосходительство, причем тут ваш кот?

— В древнегреческом языке слово «рыба» — ихтис. И, если вы помните, для первых христиан рыба была тайным символом Христа, потому что это слово было аббревиатурой выражения Iesùs Christòs Theòu Uiòs Sotèr, то есть Иисус Христос, сын Божий, спаситель.

— Символ убийства грешников во имя Бога. А круги на обратной стороне?

— Сколько их, шесть? Шесть послушников, призванных осуществить великую миссию.

— По увеличению богатств приора… — Вздохнул Даниэле.

— Он гений. Так обставить преступления! А заодно обезопасить себя от показаний послушников, они же готовы умереть во имя Бога!

***

Дож Франческо Контарин покачал головой вместо приветствия.

— Что ты натворил вчера в монастыре? Вся Венеция только об этом и говорит. Правда ли, что вы забрали всех послушников и заперли их в тюрьме вместе со старшим монахом? А они заявили о своей невиновности.

— Правда, светлейший князь. Хотя на самом деле все не так. Мальчики виновны, сомнений нет. Но я не готов вынести приговор или передать их суду инквизиторов. За ними стоит человек, организовавший убийства. Но кроме сундучка с драгоценностями у него под подушкой, который мог подложить любой в монастыре в его отсутствие, у меня нет никаких доказательств.

— И кто этот человек?

— Приор монастыря отец Габриэле.

— Я получил ноту протеста от Патриарха Венеции с требованием передать дело ему. теперь понимаю, почему. Он написал, что, попирая все принципы священного уважения к Церкви, вы несколько раз проникали в монастырь, и, игнорируя право убежища, вынудили молодых послушников следовать за вами в тюрьму Carceri Nuove, где вы жестокими методами требовали признаться в преступлениях, совершение которых они отрицают.

— Что вы ответили, светлейший князь?

— Напомнил Патриарху, что право на убежище не распространяется на подозреваемых в убийствах. Но что ты собираешь делать, мальчик мой?

— Запрошу информацию о настоятеле. Приор очень странная личность. Вы знаете, как настроены венецианцы в отношении церкви, но его проповеди они слушают, раскрыв рот.

— Нового Савонаролы нам только не хватало. Фанатик?

— И экзорцист.

— Радует, что Папа не приветствует ныне таких людей в церкви. Когда будет информация?

— Жду со дня на день. Я запросил о начале пути приора. Мой контакт близок к епископу того города, откуда родом настоятель.

— Хорошо, действуй, и скажи спасибо твоей репутации. Инквизиторы ждут слишком долго и только благодаря твоей славе.

— Благодаря вам, светлейший князь.

— Мне придется арестовать приора, если улики подтвердятся.

— Учти, мой мальчик, что тебе придется вытащит его из монастыря прежде, чем арестовать. Ты не можешь применять силу внутри монастыря, а добровольно он не выйдет.