Книга Не будите спящие секреты, страница 61 – Юлия Евдокимова

— No, è per tutti! Для всех. — Ответил старик с охапкой сухих оливковых ветвей. — Но вы можете пожертвовать пару евро для деревни, — он кивнул на стол, где устроилась железная банка с замочком и прорезью для купюр и монет.

В старинной печи уже горели сухие ветки, другие женщины расставляли на столах пластиковые стаканы, разливали вино.

— А что это за праздник? — Саша пригубила вино, оказавшееся вполне приличным.

— Давным-давно Мартино, римский солдат, выросший в Венгрии, ехал на лошади по сельской местности, когда наткнулся на бедняка, дрожащего от осеннего холода. — Другой старик начал свой рассказ обстоятельно, словно диктор читал по радио сказку для малышей. — Мартино сошел с лошади, разорвал свой плащ пополам и протянул бедняку половину. Той ночью ему во сне явился Иисус в одной половине плаща. Видение побудило Мартино покинуть армию и креститься. А теперь Сан Мартино празднуют осенними блюдами — жареными каштанами, брускеттой с молодым оливковым маслом, молодым вином и домашними колбасками. Каждый, кто хочет есть, получает вкусную еду. В этот праздник принято угощать и делиться со всеми!

— Слышала поговорку? У каждой свиньи свой день Святого Мартина! — Вмешался другой старичок.

— И что это означает?

— Этот день совпадает со временем забоя свиней. Но свиньи тут не причем, эта поговорка о том, что все грешники получают по заслугам…

К этому моменту целая компания местных стариков собралась вокруг Саши и рассказчика. Первый знакомец, тот, что нес оливковые ветви к печи, повел девушку к столам, где ей выдали тарелку с жареными колбасками, огромные ломти хлеба, политого восхитительным, густым и горьковатым «новым» маслом. Ничего вкуснее нового масла — olio nuovo на свете не существует и вскоре Саша потянулась за другим ломтем хлеба. Ко второму бокалу вина- или это был уже третий? — ей выдали обжигающий руки кулечек с жареными каштанами. И хотя к каштанам Саша была абсолютно равнодушна, нельзя было обижать стариков и она мужественно слопала весь кулечек.

Но и это оказалось не все. После vin brûlé, горячего вина с апельсиновой цедрой и корицей, она поняла, что обратно пойдет пешком, на велосипеде точно не доедет, свалится.

К вину ей вручили чашку-пиалу, полную «mele cotte», печеных яблок. Она окунула ложку в яблоки, но один из стариков выхватил пиалу из ее рук, протянул женщине с кастрюлькой, та высыпала что-то сверху. Обратно в Сашины руки яблоки вернулись посыпанными изюмом, замоченным в терпком десертном вине.

Золотой свет пробивался на осеннюю площадь из распахнутых дверей старой церкви, еда была проста и вкусна, счет бокалам потерян. Блаженно улыбаясь, Саша сообщила окружающим, что все невероятно вкусно.

— Плохой итальянской еды не бывает! — Торжественно поднял палец один из стариков, а второй подхватил: — Solo italiani cattivi. Только итальянцы плохи.

Все дружно расхохотались.

Как же не хватало здесь Лапо! Ее принц, элегантный на торжественных приемах, преображался на простых деревенских праздниках. Здесь он был на своем месте, среди своих. Принц, рассекающий поля на тракторе, собирающий виноград наравне со всеми, делающий свое вино, был такой же частью этой земли, как и старики на площади.

Саша посмотрела на колокол, на золотой свет из дверей церкви, мысленно попросила: — Пожалуйста, пусть это никуда не денется, пусть все останется навсегда так, как есть!