Книга Не будите спящие секреты, страница 70 – Юлия Евдокимова

— Его арестовали?

— Конечно.

— А Ирмина?

— Ирмина уезжает к дальним родственникам. Дом она продает.

Они сидели в баре, куда собралась вся деревня. Саша привычно потягивала ячменный напиток, комиссар же поморщился от первого глотка и попросил нормальный эспрессо. Потом на столах появилось вино.

Мэрша долго ахала: как же возможно, чтобы уважаемый член общества… но потом поблагодарила Сашу от имени муниципалитета и себя лично. — Вы разбудили спящие секреты нашей деревни! Это многим не понравилось, а после случившегося я сама никак не могу отойти от шока… Но признаюсь, справедливость восторжествовала.

— Потребую благодарственную грамоту, — шепнула Саша мужу.

— Там будет написано «принцессе Орсини за доблестную службу по охране правопорядка» — прошептал в ответ Лапо.

Назарио Нери, откашливаясь, тоже поблагодарил Сашу.

— Кто бы мог знать, что все так выйдет… По крайней мере теперь я смогу похоронить Эрнестину и ее мятежная несчастная душа упокоится с миром. Вы уж извините меня…

— Кстати, я не спросила у ювелира, что за камни были в кулоне по эскизу Эрнестины?

— Рубин и изумруд, — ответил Назарио.

— Как странно, изумруд, призванный принести мир в дом, оба раза сделал все наоборот…

— Ее тетка ну, двоюродная бабушка то есть, гордилась этими украшениями и говорила, что изумруд связан с самой Лукрецией Борджиа!

Саша поперхнулась вином. И эти туда же.

— Бедная Лукреция в гробу переворачивается, столько камней ей приписывают, да еще с такими историями.

— Извините, — вдруг громко сказал Назарио Нери.

Разговоры смолкли когда он, красный как рак, вышел на середину бара, кряхтя опустился на одно колено и сказал:

— Лучше поздно, чем никогда. И здесь, у всех на виду, у тебя не будет возможности сказать нет. Иначе деревня будет обсуждать это до конца твоей жизни. В общем… Стелла Тизани, ты выйдешь за меня замуж?

Стелла ахнула и закрыла лицо руками. Бар разразился аплодисментами. Женщина открыла лицо, пробормотала что-то вроде «вот ведь позор на мою седую голову, не думала, что доживу до такого, прилюдно, надо же», покачала головой, потом расплылась в улыбке и громко сказала:

— Да!

— А теперь кто-нибудь помогите мне встать с колена, — сказал старик Назарио. — Сам я точно не смогу.

* * *

Через два дня на Сашино имя пришел конверт. В нем лежали банковский чек и записка от Томмазо Бомонте да Монтефельтро.

Записка гласила, что в их семье принято держать слово и в связи с продажей изумруда Лукреции Борджиа он выписал Александре чек на 10 процентов от суммы продажи. И пусть в чеке стояла сумма гораздо ниже миллиона евро, Саша гордо вскинула голову и потребовала открыть бутылку просекко.

— Интересно все складывается… значит, старший сын проникся фамильной гордостью! Неужели мать рассказала ему, что это я нашла изумруд и она пообещала гонорар!

— Говорят он возвращается из Парижа и собирается жить в фамильном доме. — сказала Бернадетта, — Теперь нет нужды продавать виллу, денег хватит надолго.

Саша все еще рассматривала чек.

— А что, неплохой заработок. Не слышали, никто больше изумрудов не терял?

— Никак не угомонится! — буркнула экономка, а Саша рассмеялась:

— Боюсь, нет ни одного шанса, что я в ближайшее время не наткнусь на какую-нибудь тайну.

Лапо залпом выпил свой бокал и улыбнулся.