Книга Тайна тосканской ведьмы, страница 39 – Юлия Евдокимова

— В каком смысле?

— В том смысле, что ты дома.

— Почему вы так решили? — Улыбнулась Саша.

— У меня есть талант к таким вещам.

— Ну, я чувствую себя здесь как дома. По правде говоря, я всегда любила Тоскану.

— Ты видела ее кота? — Внезапно спросила женщина.

— Э… что?

— Ты видела ее кота, не так ли?

— Я видела здесь кошку, совсем недавно.

— Ее дух снова в движении… Пора освободить ее. И единственный способ сделать это — узнать правду.

— Правду о чем? Что вы имеете в виду?

Вместо ответа Ирма повернулась и быстрыми шагами направилась прочь.

Сашино сердце колотилось, пока она не услышала гудок автомобиля. Лапо сигналил ей с обочины дороги. И она побежала к машине еще не зная, что скажет мужу, но в полной уверенности, что ей только что поручена миссия докопаться до правды. Вот только какой? Неужели разгадав загадку платья она узнает, была ли Костанца на самом деле ведьмой, или ее повесили безо всяких оснований, как и десятки других женщин, обвиненных в колдовстве просто за то, что они разбирались в травах и умели помочь больным?

— Так что сказал Массимо? — Поинтересовался муж.

— Была метка. Нарисована маркером за правым ухом.

Лапо усмехнулся: — Интересно. Надеюсь, ты не веришь в проклятье ведьмы, которая рисует метки маркером? — Но тут же стал серьезным. — Точно за правым ухом?

— Да, так он сказал. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что проверял пульс на шее справа. И никаких меток там не было.

Они чуть не пропустили дорогу к вилле Мерравалле, так как указатель почти зарос высокой травой. Узкая дорога, где еле помещался автомобиль, резко изогнулась влево, прежде чем открыться в большой гравийный двор.

Дом в глубине двора никак не походил ни на баронский дом, ни на виллу. Может, его стены и были в хорошем состоянии, как говорила Симона, но черепица на крыш13е вся развалилась, двери покосились, ставни на окнах отсутствовали. В этом доме не может жить баронесса, а тем более, водить экскурсии! Он выглядит совершенно заброшенным.

Они вышли из машины, обошли дом и оказались во внутреннем дворе. Нет, никогда этот дом не мог быть дворянской резиденцией, это просто ферма, выстроенная из местного камня, кропотливо очищенного от земли.

С этой стороны дверь хотя бы выглядела солиднее. Лапо позвонил в колокольчик. Ждать пришлось долго, они уж решили, что баронессы нет дома, когда услышали скрип ключа в замке. Дверь открылась.

— Да? Высокая пожилая женщина подозрительно смотрела на гостей. — Что вам нужно?

— Мы здесь на экскурсию, — сказала Саша. — В брошюре сказано, что вы открыты по пятницам с часу до трех.

— Я знаю, какой сегодня день, — отрезала женщина. — Я еще не в маразме. Вам лучше зайти. Я не могу позволить себе отапливать двор.

Она поманила в сырой вестибюль, освещенный парой настенных бра. — Вы разденетесь?

Саша и Лапо посмотрели друг на друга и кивнули. Внутри было ненамного теплее, чем снаружи, но правила хорошего тона… это же не музей, а жилой дом.

Баронессе, должно быть, около восьмидесяти. Ее спина была прямой, а серые глаза ясными, но руки, скрюченные и с прожилками вен, выдавали возраст. Одета женщина нелепо, в мешковатую твидовую юбку и бледно-голубую блузку, застегнутую на все пуговицы, вокруг воротника вилась нитка жемчуга. Поверх блузки надет потертый мужской жакет из плотной шерсти с закатанными рукавами.