Книга Петербург манящий [Старые тайны, уютные уголки, сладости из детства], страница 30 – Юлия Евдокимова

М. Лермонтов. «Герой нашего времени»

Как любой другой город, Петербург и приехавший издалека человек либо совпадут, либо нет. Просто здесь это чувствуется особенно остро. Знаю людей, приехавших сюда и больше не представляющих свою жизнь где-то еще, какими бы благами их в это «где-то» ни заманивали. И знаю другие примеры: людей, чахнущих здоровьем, все глубже впадающих в депрессию, и рады бы бежать, да нет ни сил, ни энергии, она потеряна в дождях и темных ночах, а еще хуже им в ночи белые. Здесь я их понимаю, с белыми ночами и я никак не совпадаю.

А вообще все зависит, наверное, от времени и места, но в первую очередь от самого человека, ведь куда бы мы ни поехали, на короткое время или надолго, мы остаемся собой, как говорят – мы везде берем себя.

Смогла бы я жить в Петербурге? Не знаю и даже не уверена в положительном ответе. Но магия этого города уже зацепила меня, и не отпускает, и заставляет возвращаться вновь и вновь, и уже недели мало, а вернувшись домой, тут же планируешь новую поездку. Уж казалось бы, как прекрасно прошел жаркий петербургский май, но близится осень, и рука сама тянется купить билет. Потому что Санкт-Петербург – один из тех городов, что в каждый приезд открывают новые уголки в, казалось бы, знакомых местах.

Петербуржцы очень любят Петроградскую сторону. А вот у меня с ней совершенно отношения не складываются. По-всякому пыталась, многое нравится, восхищаюсь ее зданиями, узнаю в разных уголках немного Вену и немного Мадрид, чуть-чуть Прагу и много – Барселону. Дом герцога Лейхтенбергского, например, часто сравнивают с работами Гауди в Барселоне, и общее действительно есть: плавность линий, изящество, причудливый декор. Главное украшение дома – гигантское мозаичное панно с пейзажами России (ул. Большая Зеленина, 28).

Но так случилось, что с Петроградкой я общего языка не нашла. И только со временем поняла почему. Правда, за исключением одного места, самого что ни на есть банально-туристического на первый взгляд, – Петропавловской крепости. Особенно до реконструкции ее стен, когда бредешь по песку, набегают на берег волны, за спиной – стены крепости. Поднимаешь глаза – перед тобой великолепные виды. Но и внутри в крепости мне комфортно, и виды на нее со Стрелки Васильевского острова люблю, в общем – Заячий остров со всех сторон и внутри одно из любимых мест.

Петр I выбрал Заячий остров для строительства оборонительной крепости, и 27 мая 1703 года был заложен первый камень в основу сооружения, которое первое время называли Санкт-Питербурх.

Заячий остров – у стен крепости

Мост на Заячий остров

Шли годы, крепость разрасталась, через некоторое время ее переименовали в Петропавловскую в честь собора, построенного на ее территории.

Она совсем не похожа на старинные русские крепости – кремли. Проект задумал сам Петр I, а необычная планировка, напоминающая звезду, должна была обеспечить достаточно места для пушек.

Лучи крепости-звезды называли бастионами, а стены, соединяющие бастионы, – куртинами, в них помещались казематы для ядер и пороха, там же при осаде должен был отсиживаться гарнизон.

Следить за строительством бастионов Петр I назначил своих друзей, поэтому пять бастионов Петропавловской крепости названы в их честь – Трубецкой, Нарышкин, Меншиков, Головкин, Зотов. За шестым бастионом Петр присматривал сам, и его именовали Государевым. К осени 1703 года бастионы оснастили пушками, всего их насчитывалось более 120.