Онлайн книга «Мю Цефея. Переломный момент»
|
— А ты хочешь? — Ковбой Джек не мог спросить такого, само вырвалось. — Я любила свои сны. — Молли падает на спину. — В них нет тела. — Давай я расскажу тебе малюсенькую историю, — бормочет Джек, проглатывая неожиданные слезы. — Нет-нет-нет, ни за что!!! — кричит Молли и с дикой силой пытается заткнуть ему рот руками, но он успевает быстро выплюнуть: — Любовь не умерла. И Молли засыпает, разметав свои рыжие кудри по его плечу. Ковбой Джек танцует в кордебалете. Тела кто-то убрал. Посреди салуна топчется несколько весьма грозных рыл, и все смотрят на ковбоя Джека. Только сейчас он вспоминает, что совсем не умеет драться. Рукава громил закатаны, кобуры пусты, значит, кому-то Джек понадобился живым. — Парни, — преувеличенно бодро начинает Джек. — Есть такая история… — Заткните ему пасть! — орет кто-то, кого ковбой не видит. Джек прыгает на первого, пихает его, отталкивает, продолжая горланить: — Розовый койот… видели индейцы… не боится… кусается… Ковбой Джек получает стулом по уху, здоровается с полом и на несколько секунд затыкается, пока не чувствует, как в рот ему лезет сырая плотная тряпка. — Дети… бегут за койотом… кусает… болеют… Колено Джека находит пах одного из громил. Ковбой слышит вопль. Удачный канкан! Сразу несколько рук хватает ковбоя Джека. Ноги грубо опутывает веревка. — Шаман… поймать койота… убить… да!.. все равно… болеют… — На том свете доскажешь. — В поле зрения Джека появляется перевернутое лицо. Ковбой предпочел бы его никогда не видеть, но когда-то сам дал этому лицу шанс. — Привет, Бадди, — улыбается ковбой Джек кровавым полумесяцем рта и торопится дожевать словесную кашу, — я пришел к ним, но они мне… Голова лопается, и звуки выходят из нее с шипением и свистом. Ковбой Джек отходит на задний план. Ковбой Джек замахивается на святое. Посреди пустыни стоит церковь. Святой отец выходит на крыльцо и мочится, не сходя с него. Из-под рясы торчат жилистые татуированные руки. Святой отец сплевывает и корит бога грязными словами. Бог, по обыкновению, не обращает на него внимания. К вечеру приезжает Бадди Хардин со своими ребятами и гробом. — Падаль мне зачем? — кричит священник. Бадди молча бьет его тыльной стороной ладони, отбивает руку, и оба отворачиваются, морщатся, ненавидя друг друга. Гроб заносят в церковь, и Бадди требует, чтобы святой отец отпел мертвеца. — Да пошел ты, Стручок Хардин! — вновь повышает голос татуированный священник. В храме господнем он чувствует себя более уверенно. Босс смотрит. Не такой же он кусок дерьма, этот бог, чтобы дать своему слуге сдохнуть прямо в церкви. Священник забыл, как укокошил здесь старика и служку. Бывает. Бадди покрывается пятнами. Стручок! Он обещал. Никому не простит этого прозвища! Но быстро берет себя в руки. Дело сделано, теперь надо похоронить святого человека как подобает. Ковбой Джек не похож на труп. Он как будто даже дышит. — Да он же спит! — цедит священник и заносит над телом подсвечник, будто собирается довершить начатое Бадди. Джек открывает глаза и говорит фальшивому святоше прямо в склоненное лицо: — Сначала — сказка, потом — прикосновение! Или наоборот, неважно. Ребятки подхватываются в стволы, но ковбой опрокидывает гроб и ползет за кафедру. Пули открывают стигматы у святых на иконах. — Розовый койот заманивал детишек индейцев, кусал их и убегал. Они возвращались домой и приносили заразу. Та била только взрослых мужчин. Сначала отказывали ноги. Потом кишечник. Следом кости схватывались, будто цементом. Я вылечил их, но они вряд ли были этому рады. Как и вы. |