Книга Мю Цефея. Магия геометрии, страница 93 – Александра Давыдова, Дмитрий Костюкевич, Дмитрий Орёл, и др.

— Зачем ты читаешь меня? — Она отвернулась к окну, чтобы собраться.

«Это она… — думал он, — пять лет без нее. Я просто позабыл ее».

Внутри сделалось больно. В горле застрял ком.

«А может, ее все же… — Он взглянул на Кристину еще раз. Он не знал эту чужую женщину. — Может, ее совсем нет?»

Это сделало бы все намного проще.

«Ты просто пьяный дурак». — Верхушкин выпил еще.

— Саша? — Она вновь развернулась к нему.

Они выезжали из пятого округа. Еще сорок минут, и они будут на месте, у его апарта. А может, быстрее. Эти острые тачки носятся под двести, без светофоров и знаков.

— Ты мне поможешь?

Он смотрел на нее и понимал, что не способен ее нормально считывать. Слишком много чувств, эмоций, он не может быть объективен.

— Я не хочу на них работать.

— Работай на меня.

— Ты работаешь на них.

— Это не одно и то же.

— Ты знаешь, что одно и то же.

— Зачем тогда ты пришел? — Она сказала эту фразу медленно, почти что по слогам.

— Я уже отвечал.

Кристина потерла виски. У нее раскалывалась голова. Ему никогда и ничего не доказать. С ним невозможно разговаривать. Он всегда все усложняет и делает назло.

— Ты представить не можешь, чего мне стоило одно упоминание твоего имени.

Верхушкин почувствовал себя раздавленным. Тот трепет, даже благоговение, которое он испытывал в первые минуты их встречи, от этого ничего не осталось. Он ненавидел себя за то, что высунулся из дома в этот паршивый день. За то, что своими же руками уничтожил единственный волнующий его образ, представление, которое наделяло его жизнь хоть каким-то смыслом. От Кристины ничего не осталось. Она вся превратилась в полую, совершенно пустую куклу. И этот факт обесценивал все их совместное прошлое. Он не понимал, кого он тогда любил? Неужели все эти десять лет их совместной жизни она искусно притворялась живой, являясь на самом деле очередным истуканом?

Его вдруг скрутило. И спустя пару секунд вырвало прямо на колени Кристины.

— Не стоило пить. — Он вытер губы.

Кристина молча вытерла колени.

— Прости, — продолжил Верхушкин. Он теперь испытывал к ней не то жалость, не то брезгливость.

— Крышу на ноль. — Она откинула голову назад.

Крыша автомобиля стала полностью прозрачной. Верхушкин тоже поднял голову наверх. Небо было ясным, солнце смотрело прямо на них. Он сощурил глаза.

— Мне конец, если ты не поможешь. — Кристина вытянула ноги.

Он повернулся к ней. Да, та самая Кристина. И как он мог подумать, что это не она. Она невидящим взглядом смотрела перед собой и водила языком по внутренней стороне зубов, медленно, словно пересчитывая их.

— Если ты не поможешь, я не знаю, сколько я протяну, — повторила она.

Верхушкин знал, что она говорит искренне. Впервые за эти несколько часов.

— Я не могла сразу сказать, попросить тебя, после всего… я надеялась, что тебе будет нужнее. А тебе, как всегда, ничего не нужно.

Они подъехали к его апарт-отелю. Кристина с любопытством посмотрела в окно.

— А у вас тут не так плохо.

— Не была ни разу в десятом?

Она отрицательно покачала головой.

— С почином.

— Выпьем?

Не дожидаясь ответа Верхушкина, Кристина достала бутылку шампанского из бара. Ловко открыла ее. Наполнила два бокала.

— За десятый.

— За десятый.

Оба залпом опрокинули бокалы. Кристина еще раз посмотрела на Верхушкина, почти так же, как раньше. Она выглядела очень уставшей.