Онлайн книга «Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства»
|
— Я к сестре ездил, — Колька потряс зажатыми в его ладонях детскими руками. — Вот, за детками. Они одни остались, а я забрал. Баба Катя, прятавшаяся где-то едва ли не под забором, не выдержала и выскочила вперед. Ее возмущение и желание реабилитироваться в глазах общины было сильнее гравитации. — Какая такая сестра? Ты ж в соседнем дворе вырос, я же тебя вот такусенького помню! Ты у мамки один. О-дин. — Да, да, — закивала Надька. — Один ты, одинешенек… — Только она приготовилась плакать, как ее прервали. Девчонка, недовольная задержкой, рыкнула. В толпе кто-то ахнул, батюшка мелко перекрестился. — Ирочка, уже идем! — всполошился Колька. — Катерина Ивановна, мой дом как? В порядке? Ключи на месте? Перепуганная баба Катя затрясла головой: все, все на месте! А кастрюли она потом занесет. Колька подхватил детей на руки и зашагал вниз по улице, не обращая никакого внимания на расступающееся перед ним людское море. Помимо службы в церкви и видеоблога Макс еще подрабатывал в сельском генделыке: приходил утром, мыл полы, убирал на улице. На мамку надеяться не приходилось. Только вот в сентябре, когда началась школа, вставать приходилось засветло — сначала в доме убраться да сварганить какой-никакой завтрак мелким, а там уж и на работу выдвигаться. В то утро Макс не ожидал увидеть ничего удивительного. Шел и записывал на камеру новое видео. — Ставим лойсы, пацаны, — он состроил самое зверское выражение лица, подсмотренное у батюшки, когда тот придумывал речь для первого звонка. — Ждите новое видео завтра! Я расскажу, как в нашем… Его пылкую речь прервало появление дяди Коли. Тот бежал трусцой — красивый, нарядный: в алых шелковых шортах, которые и выглядели, и пахли советским союзом, в майке-алкоголичке, в кедах и скромных белых носочках с какими-то мультяшными мордами. Пропустить такое зрелище Максу не позволил его блогерский нюх. Презрев возможность опоздать на работу, он побежал вслед за бывшим алкашом, слухи о котором будоражили все село. Дядя Коля обогнул дерево, добежал до реки и остановился, чтобы размяться. За выпадами его костлявых бедер наблюдал не только Макс — «зырьте, зырьте, это наш дядя Коля, тот самый, которого унесли ангелы… или демоны… Да, он бросил пить… И есть, ха!», — но и Миха с Санычем. Эта парочка культурно отдыхала у воды весь вечер, да так культурно, что у них не осталось сил добраться домой и пришлось ночевать там же, на скатерти-газете. Сейчас же они недовольно глядели на Кольку, пританцовывающего у их голов. — С добрым утром! Миша, Александр Александрович, как ваше здоровье? Давно не виделись, — лучащегося бодростью Кольку хотелось удавить. — Зашибись, — резюмировал Миха и полез по карманам за сигаретами. Саныча хватило лишь на вялый кивок. — Миша, ты бы бросил эти привычки, — сказал Колька. Он выглядел искренне огорченным. — Ты же знаешь, какие люди хрупкие. Ну кому ты лучше сделаешь, если погибнешь через полгода? А? Если будешь идти домой немножко пьяненький, поскользнешься на льду, упадешь и расшибешь голову, попадешь в больницу и умрешь там от апоплексического удара? Лучше детками своими займись, пока есть время все поправить. Миха выронил сигарету: он почувствовал весенний последний мороз, кусающий за щеки, скользкую накатанную дорогу… |