Книга Мю Цефея. Делу время / Потехе час, страница 140 – Александра Давыдова, Юлия Рыженкова, Сергей Лебеденко, и др.

— Да какая на хрен разница, на каждом шагу или нет! — вспылил Славик. — Один аватар напал на другого аватара, вот что важно! НПС пусть хоть сотнями режут, это игра, но убивать другого человека — это ненормально!

— Славик, успокойся, — подняла Софи лицо, казавшееся покрасневшим в коричневато-оранжевом отсвете лаунжа. — Для субличности это не игра. Особенно то, что касается других игроков. Другие игроки вообще привлекают повышенное внимание на фоне НПС. То, что сделала твоя субличность, — абсолютно нормально для тех условий, в которых мы ее моделируем.

— Так, так, так! — сказал я, немного повысив голос. — Славик не пытается сказать, что вы плохо делаете свою работу. Не важно, ошибка это или не ошибка. Важно — что мы не можем выпускать продукт, где один игрок может нанести прямой вред другому игроку. Я правильно сказал, Славик?

Говорил я это, держа голову прямо, глядя куда-то между Софи и Ченгом. Заставить себя посмотреть на Славика я почему-то не мог.

— Да, в общем, я примерно это имел в виду, — ответил он сухо.

— Но это невозможно, — сказал Ченг, — как мы можем поставить такие ограничения?

— Двадцать лет назад альтернативная реальность была невозможна. Год назад мультиплеер в альтернативной реальности был невозможен — именно поэтому мы с вами здесь и работаем. Суть в том, что я не буду считать этот тест успешным, пока мы не решим эту проблему.

Марк взглянул на меня, подняв брови:

— Погоди, ты хочешь сказать, что мы еще какое-то время будем сидеть без финансирования?

Ему вторил Ченг:

— Шеф, может, мы все-таки сначала возьмем деньги, а потом будем дорабатывать продукт?

— Утром деньги, вечером — стулья, — добавила Юля.

— Так! — опять поднял я голос. — Я не совсем сошел с ума, я буду договариваться. Но если будет выбор: выпускать продукт с этим багом или не выпускать вообще, я выберу второй вариант. Точка.

Я вспомнил тупые удары топора по двери моей, в смысле Павловой, ванной. Вспомнил трясущиеся руки, шарившие по карманам в поисках мобильника. Противное липкое чувство начало подниматься из глубины сознания. Захотелось умыться. Я отвлек их внимание, но сам не забыл — не было никакого бага, который бы заставил Славика вести себя так, как он повел. Славика! А я себя как повел? Не я, а Павел, но… Нам говорят, что субличности на то и другие личности, что мы не ответственны за их поступки. Поэтому мы с радостью вырезаем варваров в симуляциях римских легионов и топим неудобных свидетелей, попадая в бандитский Чикаго. Никаких угрызений совести. А на самом деле-то немного подавленных воспоминаний и новое окружение не может изменить личность под корень. Не становятся субличности из интровертов экстравертами, из сознательных — оторвами, из эмпатов — не воспринимающими чужие эмоции. И то, что мы там делаем, — делаем мы, иначе мы бы не испытывали по этому поводу эмоций после выхода из альтернативной реальности.

Неужели чуть менее цивилизованные времена, чуть более тяжелые условия делают из нормального человека — морального урода? Родись я сто лет назад, я был бы тем же? И главное — каким я стал теперь? И как я буду смотреть Славику в глаза — и как он будет смотреть в глаза мне?

Из потока мыслей меня вырвал голос Софи. Я уловил ее речь где-то на середине.

— А если дочь убьет мать? А если один возлюбленный будет пытать другого? Давайте не будем сейчас играть в дурачка и говорить, что все понимают, что они не ответственны за поведение аватара в альтернативе. Да хоть сто раз все пусть понимают — все равно ощущение будет, что тебя предали! Если «Альтерлайф» будет ломать жизни, то я в этом не участвую. Тут я на стороне Шефа.