Книга Мю Цефея. Делу время / Потехе час, страница 142 – Александра Давыдова, Юлия Рыженкова, Сергей Лебеденко, и др.

И все-таки я не поднялся, виртуальности в моей жизни и так слишком много. Уткнулся лицом в кровать так, что стало трудно дышать. Невнятная тревога поутихла вместе с дыханием. Мысли растворились, отпустили. Сам не заметил, как задремал, медленно проваливаясь в зыбкую пустоту.

Проснулся резко, от ощущения, будто сорвался с края. Сердце бешено колотилось, а мышцы напряглись, словно я в самом деле был в свободном падении. Аккуратно поднялся и сел, утопив лицо в ладонях. Сердце успокоилось. Я протер глаза и увидел гитару. Из приоткрытой дверцы шкафа на меня смотрел гриф нетронутой сувенирной гитары — из тех ненужных подарков, которые жалко выкинуть.

Я встал, откатил дверцу, в который раз поклявшись починить механизм, и достал пыльный инструмент.

Сел обратно, пристроил гитару на коленях. Я никогда не играл, да и не горел желанием. Времени нет, надо заниматься серьезными вещами. Коснулся руками всех струн по очереди. Звук выдался резкий и совсем не красивый. Я провел по струнам еще раз. Лучше не стало.

Я посидел пару минут, чувствуя себя полным идиотом. Будто кто-то дал мне на руки младенца, а я не знал, что я должен с ним делать, но знал, что что-то сделать должен. В таких случаях сидишь очень аккуратно, надеясь не шелохнуться и молясь, чтобы у тебя его забрали до того, как что-то случится.

Я провел рукой по лицу, снимая остатки паутины дремоты, и решил, что гитару нужно настроить. Дотянулся до колков. Я стал вертеть их туда и сюда, брянькая вместе с тем по струнам. Вдруг я услышал, что две соседние струны звучат правильно. Так, как надо. Я не понял, как это получилось, но аккуратно, стараясь даже пальцем не задеть эти два колка, стал крутить остальные. Вдруг вспомнил, что две крайние струны должны быть в октаву. Настроил эту октаву, толком не зная, что это такое. Чудом добил оставшиеся ноты.

Рука сама потянулась к грифу, и я сыграл несколько аккордов. Они сложились в знакомую, очень знакомую последовательность. Пальцам было неудобно, это было криво и странно, струны врезались в кожу, но звучали аккорды правильно. Я повторил последовательность еще несколько раз. Мышцы кисти наливались непривычным напряжением. Но вместе с тем я чувствовал странную легкость. Мысли мои утекали. Я почувствовал, что могу вздохнуть полной грудью. Оказывается, что с момента выхода из альты я дышал короткими рваными глотками. А сейчас отпустило.

Дыша с удовольствием, я начал напевать какую-то старую знакомую мелодию, которая идеально ложилась на мои аккорды. Набрав побольше воздуха, чтобы запеть громче, я явственно услышал, как в голове что-то щелкнуло пониманием. И вместе с музыкой зазвучали слова:

За горизонтами прокси-сетей

Под светом бессмертных неоновых звезд

Встретимся там

Морфеус нас проведет

Чрез торренты Стикса на лодке своей

Навсегда

Для Леонида Мейсера, обладающего даром проникать в сознание впавших в кому людей, чужая душа — не шкаф со скелетами, а особняк со вполне живыми и активными кошмарами. А если больной еще и при смерти, то особняк превращается в разваливающуюся и пылающую ловушку. Но когда жесткая заказчица прижимает к стенке, предлагая круглую сумму и не желая отступать, Лео поддается эмоциям и дает согласие. Чтобы вскоре пожалеть снова, снова и снова!