Книга Мю Цефея. Делу время / Потехе час, страница 31 – Александра Давыдова, Юлия Рыженкова, Сергей Лебеденко, и др.

Несмит без труда находил нужные повороты и отдавал команды Уильяму, который выполнял его распоряжения без тени сомнения. Гнилостное свечение стен с каждым шагом делалось все отвратительнее. Невесомые нити плесневых грибов свешивались с потолка. От прикосновений гифы грибов выбрасывали в воздух резко пахнущие облака спор. Несмит безуспешно пытался приглушить кашель, Уильям же кашлял — оглушительно и не таясь. Колеса тачек грохотали по каменному полу.

И все же Несмит сомневался. Можно ли так просто уничтожить этих… этих… существ? Он вспомнил обитателей подземелий. Сочленения, поршни, цилиндры и наковальни. Пар. Во всем этом был… смысл. Ему хотелось перенести увиденное на чертежную бумагу, а после воплотить в железе, оживить огнем и паром. Памятник неизведанным существам должен стоять у него на фабрике, в рабочем цеху. Должен жить и работать, вокруг него должны копошиться люди.

«В конце концов, — думал Несмит, — они меня не тронули, ведь так? Глупо верить, что они не заметили меня в своем логове. Нет, это невозможно. Но почему же оставили в живых? Поняли, что я такой же, как и они? Увидели во мне родственную душу, преданную своему делу? Будь иначе, я стал бы частью их корабля».

За этими мыслями он не сразу почувствовал, как по тоннелям прошла тепловая волна. Горячий плотный воздух ударил по людям, как таран. Через мгновение впереди раздался оглушающий рев. Несмит понял: проснулась сфера. Живой корабль механических существ готовился к взлету.

Сверху сыпались камни и земля. Уильям что-то кричал, но его заглушали голоса машин. Ударная волна швырнула людей назад, покатила тряпичными куклами. Несмит-человек потерял сознание почти сразу. Несмит-инженер успел подумать: «Слава богу, что мы опоздали».

*

Что-то разбудило Несмита. Кто-то тряс его, мешая снова соскользнуть в спасительное забытье. Ах да. Уильям. Его зовут Уильям. Каким-то чудом литейщик вытащил его из заваленных подземелий.

— Сэр, сэр, сэр!.. — частил малоумный, размахивая руками. Совсем уже не таясь, он подпрыгивал на месте, едва не пускаясь в пляс, теребил Несмита за рукав сюртука и указывал куда-то поверх плеча инженера. — Сэр! Там! Там!

Несмит наконец снова обрел способность соображать. От земли исходил тяжелый гнилостный запах. Над равниной, словно призраки, курились испарения. Сгущались сумерки.

«Там» было в небе над замком.

Звезды странным образом сместились, словно небо сворачивалось от зенита к горизонту, подсвеченному огнями бесчисленных плавилен Черной страны. Звезды расступались, все шире открывая ослепительно-черное ничто, которое безглазо заглянуло в самую душу Несмита, отчего сердце его все явственнее стало пропускать удар за ударом, а в колени хлынула внезапная слабость.

Изломанный контур руин изменился. Над полуразрушенной башней поднимался сгусток чернильной тьмы, еще более черной, чем тьма, что жила позади звезд, плевок мрака. Внутри тошнотворно ворочалось что-то бесконечно огромное, членистое, механистичное, угловатое, исторгающее черный пар из бесчисленных отверстий и сочленений, и алые всполохи адского пламени подсвечивали его снизу.

Оживший босхианский кошмар воздвигался над развалинами бесконечной изломанной колонной, мировым древом, в ветвях которого запутались мириады беспомощных звезд. Выше и выше — казалось, не будет ему конца. Несмит оцепенел. Безобразный черный столп упирался макушкой в ночное небо.