Книга Мю Цефея. Делу время / Потехе час, страница 43 – Александра Давыдова, Юлия Рыженкова, Сергей Лебеденко, и др.

Мулатка тоже обернулась и как бы невзначай терлась о мое предплечье грудью. Повернулась — черты лица исказились, и она стала похожа на главную героиню фильма. Видимо, пирсинговый проектор подрисовал макияж. Я усмехнулся. Сказать ей сразу, что у меня деньги остались только на выпивку, или еще поговорить? Или, может, плюнуть, раскошелиться и сторговаться на что-нибудь?

Пока остановился на втором варианте.

— Ну, потом я стал помощником техника. Есть такие этапы работ, которые лучше и быстрее делать вдвоем, поэтому на них берут что-то вроде подмастерья. Например, чинить заевшие автоматы, чистить швы на последних этапах и тому подобное. Еще три года я был помощником техника. Ну, три года, если не считать четырех стадий криосна, когда мы простаивали, — если брать их в расчет, то выйдет восемь лет.

— Выходит… Ты покинул родную планету больше десяти лет назад?

— Да, одиннадцать лет. В прошлом году поднакопил денег, да в первый раз скатался к родителям, их уже не узнать.

— Мне кажется, тебе надо развлечься, ты слишком грустный, — сказала она и ущипнула меня за бок. — Да тут и атмосфера характерная, может, пойдем ко мне?

Да, видимо, от выбора не отвертеться.

— Ну… А сколько?

Девица воровато оглянулась и быстро зашептала:

— Если быстро, на полчаса, то отделаешься выпивкой и трешкой, ты мне понравился, мне уже надоело пасти офицеров и инженеров за полтинник, хочется взбодриться, а ты ничего, ты выглядишь молодым… Ой…

Она изменилась в лице, голограмма исчезла. Я проследил ее взгляд, она глядела куда-то на вход кафе, и я увидел там три высокие фигуры в черно-зеленых комбезах с капюшонами. Инспекторы Протокола, причем не какой-нибудь обычный Орден Правопорядка, а Орден Терраформации — на груди периодически вспыхивал голографический герб в виде дерева на сине-красном фоне. Впрочем, я не удивился, я их видел и раньше.

— А, это по нашу душу. У нас проверки пару раз в месяц, все ли нормально проходит. Сколько, говоришь?

— Забудь. — Мулатка вдруг вскочила с места и направилась ко второму выходу прямо через полупрозрачные морды милующихся персонажей кино. — Прости, мне надо идти. Ты классный, у тебя все получится.

Ну, я к тому времени смирился с мыслью, что мне не везет даже со жрицами любви из рейсовых ТРЦ. Некоторое время я сидел в одиночестве. Потом, оглядевшись по сторонам, я увидел группу из шести парней нашей бригады, направляющихся в столовку напротив. Помахал рукой, расплатился, шагнул к приятелям. Степан Артемьевич был среди них.

— Мне тут Даня сказал, что ты какую-то хрень непонятную увидел? — спросил бригадир, когда расселись и заказали. — Почему не доложил?

— Доложил, сообщение написал. Звонить пытался, вы трубку не брали.

— Не может быть такого. Я все сообщения читаю. Что ты видел? Я пока что не смотрел архивы за неделю.

Ага, конечно, подумалось мне. Все сообщения.

— Случай, конечно, пустяшный. На целине огурец вымахал. Ну или что-то вроде этого. Зеленое, в общем.

Степан Артемьевич удивился.

— На целине? У тебя все в порядке с головой? Откуда там огурец?

— Не знаю. Я могу видео показать.

Один из техников, Сашка, несмело поддакнул:

— Да, мне дежурный тоже что-то такое говорил.

Полез в надбровный проектор. Во внутренний архив видео не закачал, а из общей базы регистраторов грузилось очень медленно — казалось бы, двадцать седьмой век, бороздим просторы, а связь как была дерьмовой, так и осталась. Впрочем, в разъезжих ТРЦ обычная практика ставить глушилки, чтобы народ больше пользовался платными каналами.