Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 165 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

— Мое сердце разбито, и ничто в свете не доставляет мне больше радости, — грустно поведал он и обхватил себя руками, будто замерзнув.

— Какой ужас!

— Ах, несчастный.

— Я проклят злобной ведьмой.

— Спаси нас Евгения! Убереги Стелла, — отпрянули испуганные горожанки.

— Нет-нет, не страшитесь, проклятье пало лишь на мою голову. Мне нужна заступница, а я слышал, вы говорили о ком-то, кого услышит Светлая богиня.

— Видно, путеводец Оран направил тебя. Мария из Сентского храма — все ее молитвы достигают уха Стеллы!

Имя монашки кольнуло слух каким-то воспоминанием и будто смазалось: то ли Мара, то ли Мира. Странно, ведь обычно имена он помнит так, будто они высечены на алмазных скрижалях в его голове. Но это может подождать, а вот вдохновенная теткина жрица — это очень интересно. Сродственница как-то упоминала, что паствы у нее много, а вот любимых последовательниц очень мало.

— Неужели она поможет мне?

— О, конечно, ведь нет никого добрее Мэри.

Если эти ветрогонки так лестно отзываются о своей сестре-женщине, стало быть, с ней что-то не так, и Джиалло удивленно приподнял бровь.

— Она пошла в монахини, не найдя себе жениха, — в один голос поспешили поделиться сплетней матроны, качая головами.

— Худосочна, узкобедра, слабосильна, — охотно пояснила одна, скорчив сочувственную гримасу, — как такая родит, как работать будет? Вот и не берет ее никто.

— Бедняжку, — согласилась вторая.

Улыбнувшись своим мыслям и не произнеся более ни слова, полубог повернулся и пошел к храму двоюродной тетки, сопровождаемый недоуменными взглядами женщин.

Местный «дом Светлой Стеллы» вольготно расположился в пригороде за внешней стеной. Монастырь был неожиданно большим: белокаменное святилище с традиционным куполом и два покатых крыла жилых помещений, вместе образующие внутренний двор. Вокруг здания жались одноэтажные, крытые соломой домики простолюдинов, а у ворот, как и везде, сидели нищие.

Выбрав наименее пропитого из них, Джиалло выудил из своего кошеля медную монету и кинул тому в миску.

— Пошли, куплю тебе поесть.

— О, благослови вас Светлая Стелла, добрый господин.

— Да, хорошо бы.

До харчевни пришлось пройтись. Внутри, в темном зале властвовал дух кислой капусты, ближе к кухне уступая правление жареному луку. Разместившись за широким засаленным столом и сделав заказ, «добрый господин» стал выпытывать у бродяги все, что только можно, о монашке Мархе, да так, что тот едва успевал класть ложку в рот.

— Мирия — святая, не отказывает в молитве никому, даже нашему брату-нищему. Нет, не слабоумная. Да, живет при храме, в третьей келье левого крыла. Нет, не красавица — уж больно тоща. Вот это не знаю. Она говорит с богиней каждый второй день в неделе. А? А, чтобы не утомлять ее просьбам прихожан.

— Что же, так много страждущих?

— Да полно, ведь ее молитвы достигают уха Стеллы.

— А ты сам часто ее просишь?

— Раньше просил. А теперь нет, пропащий я человек, чего уж… не хочу больше беспокоить святую женщину.

— Ну и ну, совестливый нищий — такая же редкость, как и искренняя монашка. А как тебя зовут?

— Ак-бродяга, добрый господин.

— Нет, а настоящее имя? То, что отец с матерью дали.

— Я не местный, и мое имя… оно не очень хорошо звучит…

Бродяга даже покраснел.

— Акакий, добрый господин.

Истинное имя, произнесенное владельцем, скользнуло в уши полубога и затаилось в груди.