Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 45 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

— Хватит ныть, — оборвала ее Октавия. Из-за лжи и высокого голоса звенело в ушах. — Без твоей помощи он не попал бы внутрь. Что он тебе пообещал и куда ее унес?

Жози глянула искоса. Утерла слезы, погладила ссадину кончиками пальцев.

— То, чего тебе никогда не видать. Молодость и красоту!

Октавия приподняла бровь. Фиолетовый — магия постаралась — глаз вперился в высокую фигуру: ну так и есть, опутана вся какой-то дрянью липучей.

— Он унес ее к своей любовнице, далеко, на Нижнюю Землю, и ты никогда ее больше не отыщешь! — Жози скалила в усмешке крупные белые зубы; от нее густо пахло мокрой псиной. — И мне ничего не сделаешь. Подумаешь, сама Октавия Раду из тех самых Раду. Да ты одна-одинешенька осталась, и силы у тебя — с мышиный кулачок!

Хоть кисти рук и пересекли шрамы от химических ожогов, татуировкам это не мешало — магия свободно струилась по цветным линиям узоров. Октавия поддела липучую сеть, что покрывала все тело Жози, завязала узлом пару свободно свисающих нитей и дернула. Жози повалилась вперед — на пушистый ковер. Она стояла на четвереньках, позвонки вздымались под тонкой кожей горным хребтом, и изо рта вниз лилась густая тягучая кровь.

Барону Самди стоило отдать должное: он наложил на дурочку смертельное проклятие, и хватило лишь небольшого импульса, чтобы его ускорить.

— Что ты знаешь об этой жрице?

Белки глаз затягивало алым — Жози кашляла, пыталась отхаркнуть кровь, но не могла, и темные бисеринки разлетались веером. Октавия брезгливо вытерла ботинок о ковер, когда на черную кожу попали брызги.

— Мари… Мари из… Мезон-Бланш…

— Так бы сразу.

— П-пожалуйста. — Жози закашлялась сильнее. В горле у нее забулькало, захрипело.

Ее темное лицо стремительно выцветало; с красками из нее по капле уходила жизнь. Кап. Кап. Октавия не была безрассудно жестокой — она не находила никакого удовольствия в том, чтобы мучить без пользы, так что страдания служанки не оставили ее равнодушной. Она щелкнула пальцами, оборвав завязанные нити, и вышла за дверь. Позади остался шум: духи дрались за опустевшее тело.

Портал на месте не стоял: эту громадину из ведущих в никуда лестниц, слепых окон и разноразмерных этажей видели то зависшей над холмами, то плывущей посреди реки, то в трущобах. Октавия поднялась на платформу неподалеку от ближайшего арочного окна. Из него свешивалась вниз любопытная горгулья.

— Цель визита!

— По делам.

— По каким? Куда? Надолго? Что с собой провозите?

Октавия распахнула сумку: внутри той льдисто поблескивали кристаллы да просила крови пустая плошка.

— Нижняя Земля, Мезон-Бланш, срок не знаю.

Горгулья принюхалась и, видимо, сочла путешественницу достойной доверия, потому что выбросила из окна веревочную лестницу. Октавия перебросила сумку на спину, натянула кожаные перчатки и полезла наверх.

На той стороне ее встретила старушонка — не будь она человеком, Октавия решила бы, что они с горгульей сестры, — ощупала цепкими лапками и вытолкнула за дверь, прямиком на шумную улицу. Тут, в иномирье, солнце уже зашло и людское море освещали яркие фонари, цветные гирлянды и распахнутые настежь окна. Гремела музыка: пульсом в висках отдавался барабан, вдалеке завывала дудка, стонал и кричал о муках надтреснутый голос невидимого певца.

Октавию толкали, об нее пару раз споткнулись, а какой-то мальчишка и вовсе упал на нее. Она брезгливо стряхнула пьяное тело. Толпа щерилась белоснежными улыбками, хватала горячий воздух сотней рук и жарко и влажно дышала. Рубашка и брюки прилипли к телу, тяжелая куртка оттянула плечи. Октавию подхватило потоком и понесло прочь от дверей местного портала, но она успела запомнить приметное розовое крыльцо и каменную ухмылку горгульи.