Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 46 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

Через пару кварталов огненное веселье поиссякло, обтрепалось. Молоденькие девицы, с радостным визгом задирающие майки, сменились унылыми шлюхами. Тоскливой песне вторил блюющий клекот. Под ногами спали люди. Такой мир нравился Октавии больше, чем та напрочь искусственная подделка, что встретила ее за порогом. Тут она чувствовала себя как дома.

И на ногу ей наступили как-то даже не больно, по-домашнему.

— П-прошу прощения, — пробормотал пьяный парень и облапил ее крупными руками, которые словно достались ему от великана.

Она отстранилась и окинула его долгим взглядом. Молодой. Здоровый, хотя печень уже надкусана. Подойдет.

— П-позвольте…

Октавия потерла ладони друг о дружку, дождалась, пока татуировки не засветились, и хлопнула парня по щекам. Слабак. Никакой защиты — его разум сразу же рухнул в колодец из ее чар. Теперь им можно было управлять как марионеткой. Конечно, с Мод все прошло бы проще.

— Имя?

— Жук. — Парень выпрямился, оказавшись лишь немного выше невысокой Октавии, выкатил грудь колесом и даже сделал попытку вытянуть руки по струнке.

— Настоящее имя, идиот!

— Том.

Сойдет. Улица опустела: шлюхи разбрелись с клиентами, пьяниц смыло вместе с блевотиной в канаву. Их никто не видел. Хорошо.

— Ты сейчас пойдешь в Мезон-Бланш, найдешь там Мари и предложишь ей купить душу.

— Чью? — Жук умудрился заглянуть ей в глаза снизу вверх.

— Свою!

— Понял, — кивнул он. Помялся и спросил: — А где это?

Октавия так удивилась, что даже не разозлилась. Неужто местные не знают, где тут живут жрицы? В Полумире любой пес мог проводить прохожего к дому Раду.

— Без понятия. Но ты же в курсе, где живут жрицы?

— Какой веры?

Веры? Они еще и верят во что-то? Какая глупая условность.

— Ищи! — Она подстегнула приказ толикой магии.

Жук моргнул раз, другой, затем полез в карман и вытащил оттуда телефон. Уж с этой штукой она была знакома — приносили торговцы.

Нарисованная линия прочертила путь. Жук пошел по улице, не отрывая взгляда от телефона. Октавия отстала на пару шагов. Поводок держался крепко.

Мезон-Бланш оказался скромным двухэтажным домом с галереей, опоясывающей беленые стены. Бароном воняло на весь квартал. Октавия поморщилась и прислонилась к стене здания напротив — во мраке ее было не заметить, лишь фиолетовый глаз иногда сверкал холодно.

Жук постучал в дверь, и Октавия взмахнула поводком — теперь она могла видеть и слышать все то же, что и ее марионетка.

— Да? — Мари наверняка гордилась собой: подбородок задран, на длинной шее связка бус, в вырезе длинного белого платья светится карамельная грудь.

— Я хочу продать душу.

— Здесь не филиал ада, — рассмеялась Мари, но Октавия заметила, как та бросила взгляд через плечо. — Поищи дьявола в церкви.

Дверь захлопнулась. Жук снова постучал.

— Что? — рявкнула Мари.

— Я хочу продать душу.

— Не принимается!

Жук стучал еще двадцать минут. Наконец Мари сдалась и впустила его в дом. Провела узким коридором в заднюю половину дома, вышла во внутренний двор и направилась к беседке. Внутри кто-то был. На скамейке развалился Барон Самди: по иссиня-черной коже ползают вытатуированные змеи, в ярко-желтых глазах — вертикальный узкий зрачок.

— Вот, пришел душу продавать, — со смешком обратилась к нему Мари.

Тот потянул ее за руку и усадил к себе на колени. Жук стоял у стола. Наконец Барон оторвался от своей любовницы и посмотрел парню прямо в глаза. Октавия ощутила, как Жука повело, и довольно присвистнула: силен, стервец! Ее поводок, конечно, так просто не сбросить, но разум обычного человека уже поджарился бы.