Книга Ожог Крапивы, страница 123 – Галина Чередий

Я резко сел, желудок тут же кувыркнулся, а память вернулась. Алиска!

— О, вы проснулись, Антон Федорович! — ко мне обернулся сидевший в кресле перед телеком вчерашний водила. Леонид. — Минералки холодной?

Я сглотнул сухим горлом, но мотнул башкой.

— Алиса… — просипел и закашлялся, отчего ребра тут же дали мне жизни.

Огляделся. Похоже, я в комнате отдыха в домике для охраны у ворот дома Моравского. Видать, таксист меня готового совсем охране сдал с рук на руки, они меня тут спать и уложили, не тащить же в дом бухое тело. И хорошо, вот бы маман Алискина обрадовалась, увидев меня в таком виде, да и Мору говорил, что я не из любителей, а сам явился на рогах.

— Так уехала Алиса Александровна, — ответил Леонид таки подавая мне бутылку минералки, которую достал из холодильника в углу.

— Куда?

— Не могу знать куда конкретно. Мне просто было велено отвезти ее и Алексея Владимировича с вещами на вокзал часа через два после вас, я и отвёз.

— С вещами? — подавился колючей водой я.

— Ну да. Алексей Владимирович с друзьями собрался, как и в прошлом году в стройотряде студенческом пару месяцев поработать, а Алиса Александровна, видимо, решила с ним поехать.

Уехала. Алиса уехала. Моя Алиса уехала. Потому что я — мудак.

Она сказала — уходи, а я, как сраная обиженка, взял и ушел, вместо того, чтобы разбить долбаный лагерь под ее дверью и жить там, пока не разберемся.

Она сказала, что причиняю боль, которой она уже натерпелась и больше не хочет. А я залупился и сказал — бери, какой есть, другим не стану.

Она сказала — хочу быть всем для своего единственного, а я ответил, что ей нужно повзрослеть. И теперь без всего остался я. Без нее остался.

— Уверена? Может, все же до победного с нами? — спросил Лекс меня на перроне, как только отзвучало объявление о прибытии моего поезда.

Он, в отличии от остальных парней и девчонок, до этого момента не пытался меня отговорить от возвращения домой. Сразу вызвался проводить на вокзал, безропотно трясся со мной по колдобистой дороге до райцентра на жёлтом старом автобусе в толпе местных жителей, которые с весьма бесцеремонным интересом поглядывали на парня с длинными крашенными, хоть и выгоревшими изрядно волосами и перешептывались.

Да уж, в такой глухомани даже в таком “облегчённом” варианте внешний вид Лекса был в диковинку. Представляю, что бы было, если бы местные увидели его в сценическом прикиде, всем железе и боевом раскрасе. На вилы “нечисть” подняли бы или за священником побежали со святой водой, беса изгонять.

У меня с ним очень быстро сложились доверительные, прямо-таки родственные отношения, пусть и общей крови не было ни капли. Поначалу он был недоволен, что навязалась с ним и держал дистанцию, опекая чисто формально, но это быстро прошло. Так что, он был полностью в курсе и почему я так сорвалась уехать и почему теперь рвусь обратно. Знал, хоть и не слишком понимал.

— Уверена только в том, что себя я больше побеждать не могу и не хочу, — покачала я головой.

— Ну да, это тот ещё бесполезняк — с собой бороться. Но, Алис, а если… ну мало ли… — глядя в сторону, сказал Лекс. — Сама понимаешь.

Конечно я понимала. Что если за эти пять недель Антон уже и думать обо мне забыл, легко двинувшись дальше по жизни. Запросто может быть, ведь я сама подвела черту и поставила точку. Которая, теперь выходит, не поставилась. Не для меня уж точно.