Онлайн книга «Ожог Крапивы»
|
— А зачем ей об этом узнавать, когда все по жизни в шоколаде? Живи себе и радуйся! — Да потому что, все равно, так или иначе, но правда вылезет, Антон! И тогда или смиряться, проглотив обиду и боль, перестав уважать и себя и своего мужчину или все разрушать. Вот скажи, кто в своем уме на такое будущее с тобой подпишется? — Вот и ты! Это что, общее у всех ба… девушек, сразу раздувать все до размеров мегадрамы? — Ну уж извини, так мы устроены. Пока ещё несерьёзно и игрушки — это одно. А когда все всерьез становится, мы не можем уже жить одним днём и сиюминутным удовольствием. И если уж говорить о твоей позиции “живи себе и радуйся”, то что мешает так же поступать и тебе? Тебе хорошо с любимой, ты не желаешь видеть свое будущее без нее, так неужели ты не боишься потерять все самое ценное из-за сиюминутного желания хапнуть глоточек на стороне? — Мне не понятно, почему этот глоточек вам нужно воспринимать, как повод объявить конец всему. — Да хотя бы из все той же брезгливости снова прикоснуться к любимому, которого касался кто-то чужой! Ты хоть понимаешь, насколько легко подчистую убить женское желание и доверие? Что может быть более мерзким и разрушительным, чем понимание, что близкому человеку доверять нельзя? Что каждый раз вернувшись домой, он может вылез из чужой постели? Ты бы с таким мог жить? Хотел бы? — Варя, я — мужик! — упрямо гнул свое, но внезапно так четко вспомнилось, как изменилась Маринка, после того как ей впервые меня заложили. Она тогда с подружкой своей в хлам разосралась, которая ей о моем загуле донести решила, но реально ко мне будто охладела, хотя я вокруг нее как только не вился, косяк заглаживая. А дальше уж пошло-поехало по нарастающей. Чем меньше у нас становилось секса, тем чаще я смотрел налево, чаще слухи доходили до Маринки и становилось все хуже. Ну а потом, она поймала меня по факту. И бросила. А я… на время сдох. — Ты — упертый баран! — хлопнула по столу ладонью Варя. — Извиняться не буду. Все, я ушла, сидите дальше сами. — Трындец, братан, не знал, что ты такой тугой мозгами, — пробурчал Зима, со вздохом проводив свою ненаглядную кошку взглядом. — Я уже проникся до того, что аж жопа вспотела от возможной перспективы, а ты все не просекаешь. Или прикидываешься? А может, Алиска все же проходняк для тебя, как и другие, зацепила чуток, но не настолько, чтобы мозгами просветлеть? Алиска проходняк? Мой Лисенок, внекатегорийка моя, от которой фляга свистит и под ногами земли не чую — проходняк?! — Ты мне друг, но ещё раз так про Алиску скажешь и я тебе втащу, — мрачно пообещал я. — Она жена моя будущая. — Ну и какого хера тогда? — задал друг необычайно всеобъемлющий вопрос. — Ты не сечешь разве, что когда кто-то твой во всех смыслах, то и ты тогда чей-то? По другому никак. — Она меня бросила. — А ты взял и бросился? Серьезно, мужик? — фыркнул Темыч, чокаясь со мной. — И правда, чего это я, — замахнул последнюю рюмку, зажевал и встал. — Спасибо за ужин и вообще… Пойду я, пока ещё не совсем ночь успею бомбилу на проспекте поймать. — Стоять! Я провожу! — подорвался и Зима. Как ловили тачку я помню, как за окнами поплыли фонари, сливаясь перед глазами — тоже. А дальше… Разлепить веки удалось с большим трудом, башка трещала адски, во рту все пересохло. Потолок был мне незнаком, как и стены, лежать было жёстко, где-то неподалеку тихо бормотало, похоже телек. |