Книга Ожог Крапивы, страница 50 – Галина Чередий

— Лады. Не будем возвращаться, дальше двинем. — как-то очень легко согласился Крапивин, — Ты что предпочитаешь сначала — душ или поесть?

— Однозначно помыться.

— Дорогу знаешь уже? — я кивнула. — Тогда иди мойся, а я на кухню шаманить. Яичница с колбасой сойдёт? Или пельмени?

— Что угодно, если это не чебуреки с котятами. — припомнила я ему, расслабляясь.

Через двадцать минут я, вымытая, приятно пахнущая и в чистой одежде, сидела напротив Антона на кухне с наслаждением, жадно и, наверняка нисколько не эстетично, поглощала содержимое своей тарелки. Колбаса пережарилась, выйдя коричневой и хрустящей, яйца, наоборот, были жидковаты, приходилось вымакивать хлебом, но мне все равно показались пищей богов. Я, оказывается, зверски проголодалась за весь этот суетный день, а после душа, так и вовсе пустой желудок подвело.

— Вот уж не знал, что из меня такой суперский кулинар. — хохотнул Антон, наблюдая за мной. — Может по пиву? У меня в холодильнике есть чуток. Ты чеха или немчуру больше уважаешь?

— Без понятия. — усталость и полный желудок, скооперировавшись, налили в тело и сознание благодатной расслабухи доверху, веки стали неумолимо тяжелеть, а язык заработал в почти автономном режиме. — Я его впервые в жизни тогда пила, распробовать не успела. Да и не стоит. Похоже, пиво на меня как-то неправильно влияет.

— Я с тобой не согласен, но как скажешь. — усмехнулся Крапива. — Впервые пиво или алкоголь в принципе?

— Пиво. Раньше мы с Ро… я только вино… хм…в общем, раньше я только вино сухое пила и шампанское. И то не часто.

— Вопрос непристойный можно, Алис?

— Если ты снова… — напряжение попыталось зародиться, но потерпело поражение от общего состояния осоловения.

— Не-а. С родителями по поводу чего поругалась?

— Да много всего. — поморщилась я. — Учиться не хочу, где велят. На юридическом. Жить опять же, делать, что мать требует.

— А что хочешь?

— Я… — осеклась и задумалась. Чего я хочу? Да Бог его знает. Я хотела замуж за Роберта. Будущее? Свадьба, он только мой, у нас семья, а не тайные потрахушки, а остальное никогда не представляла себе четко. Потому что, какие мои годы и была одна основная цель — он, а потом уже как пойдет. — Я не знаю, если честно, Антон.

— Вообще?

— Похоже на то. Чего не хочу точно — знаю, а вот чего хочу — не-а.

— А родители заставляют?

— У меня не родители. — не сдержала-таки раздражения. Терпеть же я ненавижу, когда Роберта мне в родню зачисляют, сразу все, что между нами, начинает тухлым духом грязи отдавать, — Только мать. И … это очень личное.

— С отчимом не ладишь? Обижает тебя или просто характерами не сошлись?

Сошлись, блин, ещё как сошлись. И разошлись. Так ведь? Так? Конец у нас всему с Робертом или шанс ещё есть? На что тогда? Что я смирюсь, решив, что хоть как, но с любимым или он чудом одумается и … А я люблю его? Все ещё? Есть то чувство там, под слоем обиды, гнева, обмана и измены?

— Слушай, а давай и эту тему закроем!

— В принципе или конкретно об отчиме? — почему-то как-то цепко-неприятно прищурился Крапивин. Мне показалось, что он весь прям подобрался и напрягся, будто кошка перед броском на зазевавшегося голубя.

— Да не отчим он мне! Роберт… он… Все, короче! — вскочила я из-за стола, схватив опустевшую тарелку, ломанувшись с ней к раковине. — Спасибо за ужин! Я спать пойду, а то двое суток почти на ногах и сил нет уже.