Книга Ожог Крапивы, страница 52 – Галина Чередий

— Сука! — я аж полотенце уронил и рукой в косяк упёрся — так шатнуло от внезапной чернющей ярости, которая вмиг накрыла. Как ослеп, стоило подумать, о том паскудстве, что мог вытворять этот гандон с моей рыжей. Ведь мог же. Может не силой, не похожа она на запуганную, но что стоит взрослому опытному кобелю задурить голову юной девчонке? Или я себе всякой херни на пустом месте нагородил?

Подумаешь, не захотела тему развивать и запиналась на имени как-то странно, а я уже напридумывал. Но! Я же прекрасно помню что и как было той нашей ночью. И у меня дохрена опыта есть, чтобы сравнивать поведение Алиски, ее раскрепощенность беспредельную и реакцию на мои ласки с тем же самым у других моих любовниц. Да мне никто и никогда такого минета не делал! Я чуть не рехнулся, особенно от того, что она сама от процесса кайфовала, видел это четко. И это совсем не был вариант, когда желание и энтузиазм компенсируют отсутствие практического опыта. Она знала что делает, знала, как заставить чуть не выть от предельного удовольствия лучше, чем я сам, потому что никто для меня такого раньше не делал.

А как она при этом смотрела, ловила мою реакцию! На ком, сука, это было отточено, а? Кто научил? Кто сумел к двадцати годам из девочки слепить королеву орального секса? Причем и на куни она реагировала, как на что-то привычное, сама буквально меня направляла, показывая как будет ещё лучше. Да восемьдесят процентов тех, с кем спал, вообще даже пробовать подобные ласки отказывались наотрез, ссылаясь на брезгливость или прочую хрень.

Короче, заснуть быстро не вышло, ещё долго вертелся и в башке все так и эдак гонял. По уму — так мне думать надо только как Алиску на секс раскрутить, а не чего там за грязные тайны скрываются за ее умениями. Я ведь просто хочу нового применения этих самых умений на себе, а не откровений. Тем более таких, от которых и самый дикий стояк пропадет.

Но сколько бы себя в это не убеждал, внутри все равно копилось, росло это нечто темное, бешеное, звериное какое-то. Такое, как если бы кто-то лапами грязными мое сугубо личное марал. То, что трогать никому во всем мире, кроме меня нельзя. Мне — можно, все время и по-всякому, нежно, пошло, снаружи, внутри — как угодно, но только мне. На фоне таких мыслей сны у меня вышли соответствующие. Я то хреначил в кровавую кашу безликого мразо-Роберта, который то и дело оборачивался то здоровенной змеюкой, то демоном с козлиными рогами и свиными рылом, то трахал как одержимый мою внекатегорийку, теряя последние мозги от ее полной отдачи.

Проснулся задыхаясь, весь мокрый от пота и с таким ощущением, что меня спихнули с Алиски ровно за секунду до оргазма, а вдогонку ногами отпинали и сотрясом обеспечили.

— Нет, я сказал! — рявкнул уже со злостью, глянув на чёртову палатку из простыни.

Смотался опять в душ, оделся на работу в зал, а Алиска так и не вышла ещё. И за дверью тишина. А и пусть себе спит. Черканул записку, чтобы чувствовала себя как дома, адрес зала, на всякий, оставил второй комплект ключей и ушел.

Незнакомая тонированная иномарка подкатила ко мне, стоило только за угол из двора повернуть. Резко тормознула, перекрывая дорогу и сразу из передней пассажирской выскочил тот самый вчерашний серьезный тип Андрей. Ух ты, быстро подсуетились и личность мою пробили. Небось Тиграшу меня мигом опознал по описанию.