Книга После развода. Бывшая любимая жена, страница 33 – Анна Томченко

Адам тяжело задышал, захрипел.

— Так вот, в этой ситуации я буду поступать как взрослый, умный и уравновешенный. Выдыхай, успокаивайся. Завтра пришлю каталоги со свадебными платьями. Выбери такое, чтобы живота не было видно. — Он резко качнулся от меня в сторону, двинулся к коридору.

Я развернулась, шокировано глядя вслед. Набрала в грудь побольше воздуха, собираясь крикнуть что-то обидное. Как назло, на ум ничего не приходило.

— Каталоги свадебные, ювелиры, частные кареты, лошади белые — старому бизнесмену самое то, устроить этот фарс, чтобы ещё партнёры приехали, поаплодировали! — Я не смогла сдержаться.

Когда он закрыл за собой дверь, я дёрнулась, ударила в неё кулаком. Сползла потом по ней же. Притянула колени к груди и тяжело задышала. Буквально через десять минут с той стороны постучали. Паникуя от того, что это мог снова быть Адам, резко дёрнулась, распахнула дверь и увидела застывшего в каком-то ужасе незнакомого мужчину.

— А вы кто? — Спросила я нервно.

— Так вызывали же слесаря.

Я выдохнула.

Рабочий закончил примерно через два часа. Выдал мне новый комплект ключей. Я ещё подумала о том, что надо бы один экземпляр отправить матери, другой свекрови, может быть Назару либо Родиону — кому-то понадобится.

Но главное, не Адаму.

А утро моё началось безумно рано и немного суматошно. Свекровь приехала, не смогла попасть в квартиру. Расстроилась, распереживалась и пока я открыла дверь, она успела передумать три десятка вариантов.

— Усечка, что случилось?

— Да так. Сейчас я ключи дам.

Свекровь мимо меня прошмыгнула быстрее на кухню. Загремела посудой.

— А я думаю, дай приеду. Дай тебе пончиков творожных привезу. Сама пекла утром.

Я посмотрела на часы. Время было начало девятого. Какое ж утро тогда у моей свекрови было?

— Мам, спасибо. Я сейчас приведу себя в порядок.

— Давай, давай.

Она была какой-то нервной, безумно дёрганной и мне это не понравилось.

Выйдя из ванны, а потом из спальни, уже полностью готовая к работе, я прошла на кухню и застала свекровь за тем, что она запускала посудомойку.

— Мам. Что случилось? — Спросила я, ощущая неладное.

Свекровь отмахнулась, придвинула ко мне кружку с чаем и на тарелке два творожный, здоровенных пончика, с какой-то ягодной внутренностью.

— Ты кушай, кушай. Сама худенькая, как не знаю кто. А тебе ребёнка вынашивать.

— Мам, что происходит?

Свекровь поймала мой взгляд и не смогла уже отвести глаза.

— Ты знаешь, Адам вчера приехал.

Я напряглась. Вся сжалась, как пружинка.

— Сказал, что если я не помогу, не уговорю тебя, чтоб ты простила его, то можно считать, у нас нет сына, представляешь?

— А ты что, мам? — Замирая от ужаса, спросила я.

Свекровь пожала плечами.

— Усь, а как там на самом деле все было? Ты совсем простить его не можешь, да?

Я поняла, что сын у свекрови останется.

А у меня мама — нет.

— Мам, мам, мам, ты чего? — Спросила я дрожащим голосом.

Одно дело предательство мужа, другое дело — предательство всех остальных, безумно близких, дорогих людей. Свекровь зажала ладонью глаза, всхлипнула, поднимая лицо к потолку.

— Усь да ты не думай, что я как будто бы ничего не понимаю. Я все понимаю. Но знаешь, я в этой ситуации понимаю, что я между молотом и наковальней. У меня с одной стороны — ты, дочка беременная, ходишь, смотришь на все эти его выкрутасы. А с другой стороны — он и это эго.