Книга Измена. Ты не защитил меня, страница 25 – Энди Дорн

Максим стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку. Руки у него трясутся, лицо серое, как у больного человека.

— Ксюша, пожалуйста, — голос его дрожит. — Не делай этого. Я изменюсь. Клянусь тебе, я стану другим человеком.

Я не поднимаю глаз от сумки.

— Я уволю Викторию завтра же, — торопливо говорит Максим. — Переведу ее в другой отдел, нет, лучше вообще уволю. Ты больше никогда ее не увидишь.

Из ящика комода достаю носки, майки. Мои пальцы цепляются за небольшую коробочку в углу ящика. Открываю ее — там лежит тест на беременность с двумя полосками. Тот самый, первый. Я показывала его Максиму, дрожа от волнения и страха.

— Ксюша, послушай меня! — Максим делает шаг в комнату, но останавливается, видя мой взгляд. — Я понимаю, что совершил ужасную ошибку. Но ведь все люди ошибаются! Я готов делать все, что ты скажешь. Хочешь, мы поедем куда-нибудь? Сменим обстановку? Начнем все сначала?

— Слишком поздно, — говорю я, не поднимая глаз.

Голос мой звучит странно спокойно. Будто весь гнев, вся боль куда-то ушли, оставив после себя только пустоту.

— Не говори так! — Максим подходит ближе, я слышу его прерывистое дыхание. — Никогда не поздно! Мы можем…

— Наш брак умер вместе с нашим сыном.

Слова вылетают сами собой, и я понимаю, что это правда. Абсолютная, горькая правда. То, что было между нами, умерло в тот февральский вечер в темном переулке. Умерло вместе с крошечным сердечком, которое перестало биться.

Максим молчит. Слышно только тиканье часов на стене и мое прерывистое дыхание.

Закрываю сумку на молнию. Звук громкий в тишине комнаты. Оглядываюсь вокруг, но больше мне здесь ничего не нужно.

В углу стоит детская кроватка. Белая, с резными спинками. Смотрю на нее и чувствую, как внутри все сжимается от боли.

— Куда ты пойдешь? — тихо спрашивает Максим.

Я не отвечаю. Не собираюсь говорить ему, что еду к родителям. Он и так достаточно причинил мне вреда. Больше не дам ему такой возможности.

Беру сумку за ручки и иду к двери. В прихожей надеваю куртку, сапоги. Максим следует за мной по пятам.

— Ксюша, не уходи! Пожалуйста! Я был неправ, я сказал глупость! Ты самая прекрасная женщина в мире!

Завязываю шарф, не глядя на него. В зеркале вижу свое лицо — бледное, с темными кругами под глазами. Самая прекрасная женщина. Да, конечно. Поэтому он и спал с другой.

Иду к двери. Максим бросается ко мне, хватает сумку.

— Не пущу! — Лицо его искажено отчаянием. — Я не дам тебе уйти!

Мы стоим, каждый держится за ручку сумки. Максим тянет к себе, я удерживаю свою.

— Отпусти меня, — прошу я тихо.

— Нет! Мы разберемся! Все наладим!

— Максим, отпусти меня.

В моем голосе столько боли, столько усталости, что он невольно разжимает пальцы. Сумка остается у меня в руках. Поворачиваюсь к двери, нажимаю на ручку и выхожу из квартиры.

Дверь за моей спиной закрывается с тихим щелчком.

Максим

Дверь закрылась. Щелчок замка прозвучал, как выстрел в пустой комнате.

Я стою в прихожей и смотрю на дверь. За ней исчезла моя жизнь. Моя жена. Мое будущее. Все, что имело смысл.

Ноги подкашиваются. Опускаюсь на пол прямо у двери, спиной к стене. Руки трясутся так сильно, что я не могу их контролировать.

Что я наделал? Что я, блядь, наделал?

В голове крутится одна мысль: догнать ее. Выбежать на лестницу, поймать у лифта, встать на колени и умолять простить. Но я знаю — бесполезно. В ее глазах я видел не гнев. Гнев можно пережить, переждать. Там была пустота. Как будто я умер для нее. Как будто меня больше не существует в ее мире.