Книга Измена. Ты не защитил меня, страница 56 – Энди Дорн

Одна из многих.

Ксения

Утром я просыпаюсь от звуков, доносящихся с кухни — мама готовит завтрак. Голова тяжелая от недосыпа, во рту сухость. Встаю, натягиваю халат и иду к окну раздвинуть шторы.

И замираю.

На улице, прямо напротив нашего дома, стоит знакомый черный «Мерседес». Мое сердце делает болезненный кувырок. Я вглядываюсь пристальнее и понимаю, что он стоит там всю ночь. На лобовом стекле конденсат, на крыше тонкий слой росы. А в водительском кресле сидит Максим.

Даже на расстоянии я вижу его профиль — небритые щеки, растрепанные волосы, мятую рубашку. Он спал в машине. Всю ночь. Пока я ворочалась в постели, не в силах заснуть, он был здесь. В тридцати метрах от меня.

Внутри все сжимается от злости, боли и отчаяния. Почему он не может просто исчезнуть? Почему не может оставить меня в покое? Я же ясно дала понять вчера, что не хочу его видеть!

— Мама! — кричу я, не отходя от окна. — Мама, иди сюда!

Она появляется в дверях, вытирая руки полотенцем:

— Что случилось, Ксюшенька?

— Смотри! — указываю я дрожащим пальцем на окно. — Он здесь! Всю ночь просидел под нашими окнами!

Мама подходит ближе, всматривается:

— Твой муж?

— Практически бывший муж! — поправляю я резко. — Вызывай полицию. Немедленно.

Мама качает головой:

— Ксенечка, а что они ему сделают? Он же не нарушает закон. Просто сидит в своей машине на общественной дороге.

— Но он преследует меня! Это же очевидно!

— Доказать это невозможно. Он может сказать, что просто приехал к друзьям или по делам.

Ярость накатывает волной. Получается, он может делать что угодно, а я должна это терпеть? Должна жить как в клетке, боясь выйти из дома?

Я резко задергиваю шторы, но от этого становится только хуже. Теперь я не вижу его, но чувствую его присутствие каждой клеточкой кожи. Словно он излучает какие–то невидимые волны, которые проникают сквозь стены и оборачиваются вокруг моего горла удушающей петлей.

Мне кажется, что он крадет у меня воздух. Что в доме стало душно от его близости. Я хватаю ртом воздух, но легкие словно отказываются работать нормально.

— Ксюша, успокойся, — мама обнимает меня за плечи. — Он не может сидеть там вечно. Рано или поздно уедет.

Но я знаю Максима. Знаю его упрямство, его настойчивость. Когда он чего-то хочет, он добивается этого любой ценой. Вот так же он добивался меня когда-то. Цветы каждый день, подарки, внимание. А потом… потом оказалось, что все это ничего не значило.

Весь день я не выхожу из дома. Помогаю маме по хозяйству, делаю вид, что читаю, но буквы расплываются перед глазами. А сквозь закрытые шторы до меня доносятся звуки с улицы.

Хлопок дверцы машины — значит, он вышел размяться. Шаги по асфальту. Потом снова хлопок — сел обратно.

Через час кашель. Сухой, надрывный. Он простыл, проведя ночь в машине. И каждый раз, когда я слышу этот кашель, мое сердце предательски сжимается. Я ненавижу себя за эту слабость. За то, что все еще беспокоюсь о нем. За то, что часть меня хочет выбежать и сказать: «Хватит, иди домой, ты заболеешь!».

Но я не выбегаю. Сижу в своей комнате, как в осаде, и слушаю звуки его присутствии.

Около полудня звонит телефон. Мама берет трубку:

— Алло? Да, это я… Денис? Конечно, помню тебя! Как дела, сынок?

Я делаю отрицательный жест руками, но мама уже говорит: