Книга Плохой для недотроги. Я тебя испорчу, страница 12 – Ая Сашина

— Что-то как-то не ведется на тебя Дарьянова, — подает довольный голос Маркуша.

— Какая Дарьянова? — не понимаю.

— Ангелина, — кивает вперед.

— А тебя это так волнует? — хочется схватить Марка за грудки и пригвоздить к стене.

— Если самому не нужна, отдай другим, — имеет в виду, я так полагаю, себя и Бодю, их тупой спор.

Шаров согласно поддакивает.

— За тобой, вон, Женька бегает, — напоминает. — На хрена тебе новенькая?

— Увижу вас рядом с ней, будет пиздец. Предупреждаю в последний раз.

Дождавшись подтверждающих кивков, ускоряюсь. Надеваю куртку, собираясь выйти на улицу, чтобы покурить. Нужно сбросить эмоции.

Свежий холодный воздух и табак быстро возвращают привычное чувство похуизма. Понимаю, что не буду трогать новенькую. Есть в ней что-то странное. Что-то, чего не встречал в других. Смотрит своими глазищами, словно чокнутая… Может, действительно отклонения какие-то есть? Уж слишком выбивается из ряда тех, с кем доводилось общаться очень близко. А таких было предостаточно.

Остальные пары нахожусь от новенькой на расстоянии. Периодически, конечно, посматриваю в её сторону. Держится по-прежнему особняком. Видел, что только с Олькой Власовой перекинулась парой слов. Больше никого к себе не подпускает.

— Баг, подвезешь? — догоняют Богдан и Марк, когда мы с Джазом выходим из универа и направляемся к моей машине.

Хочется послать их на хер. До сих пор какого-то ляда подбешивает, что они так интересуются Дарьяновой.

— Прыгайте, — открываю тачку. Выруливаю с университетской стоянки. Оказавшись на дороге, вжимаю педаль газа бэхи в пол.

— Это новенькая? — кричит вдруг Шар.

Не задумываясь, бью по тормозам.

— Где? — смотрю по сторонам.

Увидев девчонку, которую окружила толпа каких-то идиотов, резко прижимаюсь к бордюру. Подрезаю кого-то, мне оглушительно сигналят.

— Иди нахер! — показываю мужику в темной шкоде фак и, заглушив двигатель, выскакиваю из машины. Парни высыпают следом за мной.

— Кто это? — спрашивает Шар, щурясь. У него проблемы со зрением, потому не узнает тех, кто стоит сейчас возле новенькой.

— Четвертый курс, — улыбаюсь, ощущая, как внутри разливается нечто черное, вязкое.

— Селицкий? — настороженно предполагает Бодя.

— Ссыкотно стало? — на автомате сжимаю руки в кулаки. Всем известно, что отец Селицкого ректор нашего универа.

— Да не… — мямлит в ответ, но не слушаю его.

— По какому поводу собрание? — я уже врезаюсь в толпу старшекурсников, плечом задевая Борика, ректорского сынка.

— Баг… — Борис, заметно, неприятно удивлен моим неожиданным появлением. Вся его смелость держится на папочкином статусе. Сам по себе это просто высокий худой задрот, не представляющий лично для меня никакой опасности.

— Новенькая… — смотрю в глаза девчонки. — А ты каким боком здесь?

— Я просто шла домой, — шепчет.

Суки… Испугали её. Стоит трясется вся.

— Ну, так и иди. Не приставай к хорошим людям. У них есть дела поважнее, чем ты.

Дарьянову словно ветром сдувает. Еще несколько секунд смотрю ей вслед, затем оборачиваюсь к Борику, который недовольно пыхтит.

— Багаев, тебя не звали. Что забыл здесь? Что-то хочешь сказать ещё? — он угрожающе делает шаг по направлению ко мне.

Этого достаточно, чтобы окончательно лишить меня призрачного спокойствия.

— Джаз… — бросаю агрессивно.

Глеб, Марк и Богдан мгновенно становятся так, чтобы закрыть нас с Бориком от взглядов прохожих. Делаю недостающий шаг и врезаю кулак в живот Селицкого. Тот охает, оседая на землю. Его дружки бросаются ему на подмогу, но я сам не даю упасть Борису, подхватывая его за шею и прижимая к себе.