Книга Плохой для недотроги. Я тебя испорчу, страница 18 – Ая Сашина

Сначала не понимаю, чем вызван этот ор. Даже преподаватель английского не может успокоить ребят. Он что-то говорит, но на него никто не обращает внимания. И лишь потом, когда одногруппники начинают кричать ядовитые фразочки, до меня всё доходит.

— Баг… Молодца… Быстро ты её…

— Уважаю, брат…

— Как тебе эта святоша?..

Они… Они подумали, что мы с Адамом… Мне резко не хватает воздуха.

Быстро оборачиваюсь в сторону Бага, но тот с невозмутимым видом проходит мимо меня. Лишь на губах его играет чуть заметная ухмылка. Господи… Он же этим только подтверждает правдивость того, что они подумали. Почему не скажет, что это неправда?.. Что нас ничего не связывает… Что мы просто случайно столкнулись перед университетом.

Беспомощно скольжу взглядом по лицам ребят, но не вижу в них ничего человечного. Парни открыто издеваются, девчонки смотрят с отвращением.

— Багаев, — Роберт Петрович повышает голос так, что его наконец становится слышно. — Что за опоздание? Вы считаете, Вам всё позволено? Вы даже не сочли нужным поздороваться!

— Доброе утро! — лениво отзывается Баг и усаживается рядом с Глебом.

Наблюдаю за происходящим, словно меня здесь нет. Словно я невидимка!

— Почему опоздал? — еще больше свирепеет Дроздов.

— Погоду видели? — огрызается Адам.

— Погода… — кто-то громко смеется. — Трах теперь так называют?..

— Шаров!!! Следите за своим языком! А Вы, барышня, что стоите? — переключается преподаватель на меня. — Садитесь уже! — недовольно косится на мои джинсы.

Меня не нужно просить дважды. Нахожу свободное место на заднем ряду. Уши горят. Доставая нужные вещи из рюкзака, не могу сосредоточиться на том, что говорит Роберт Петрович. В голове набатом бьется мысль о том, что вся группа уверена в том, что я переспала с Багом.

Господи… За что?

Адам

6 сентября, пятница

— Как она?.. — летят со всех сторон вопросы.

— Дерево, да?..

Лишь Джаз странно молчит, хмуро поглядывая то на меня, то на одногруппников.

Не отвечаю никому. Развалившись на скамейке, пытаюсь слушать Дроздова. Английский — единственный предмет, который мне более-менее интересен. Но взгляд то и дело смещается в сторону и чуть назад. Туда, где сидит новенькая. После того, что произошло, на неё совсем жалко смотреть. Бледная. Выражение лица отстраненное, словно не здесь находится.

— Ты что, правда, её?.. — подает наконец голос Глеб.

— Делать не хрен, — морщусь.

— Багаев! — снова заводится препод, и я замечаю, как глаза новенькой останавливаются на мне.

— Не отвлекайтесь, Роберт Петрович, от темы! Слушаю вас… — откидываюсь на спинку, перекрещивая руки на груди.

Занятие продолжается, но не могу выбросить из головы новенькую. Она однозначно странная! Её реакции на мои самые простые действия не те, которые ожидаешь. Шугается, когда подхожу близко, и в тоже время прячет меня под зонтом после того, как я обдал её грязью из лужи.

Снова смотрю в её сторону. Сидит прямо, словно палку к ней привязали. Волосы сегодня собраны в высокий хвост, и это делает её образ более строгим. Знаю, что видит, что я смотрю на неё, но в ответ не смотрит. Лишь нос еще выше задирает, тихоня чертова.

— Адам, — зовет меня староста, когда английский заканчивается, и мы вываливаемся в коридор.

— Чего тебе? — достаю сигареты, намереваясь пойти на улицу.

— В деканат вызывают!