Книга Ни любви, ни жалости, страница 32 – Ая Сашина

После обеда дома становится невыносимо. Больше нет сил притворяться, что всё хорошо. Говорю, что схожу в магазин, и выхожу наконец из квартиры. Улыбка тут же сползает с лица.

На улице серо и уныло. Но если сравнивать с тем, что творится у меня внутри, то погода просто суперская. Медленно шагаю по улице, глядя себе под ноги.

— Красотка… - путь мне нагло преграждают два незнакомых парня. – Не грусти. Давай лучше познакомимся.

Поднимаю взгляд. Смотрю. Презрительно. С желанием как минимум врезать каждому из них. Все мужики одинаковые. Красивая… Значит, хочу. Значит, давай знакомиться. Значит, плевать на всё остальное. На всех остальных.

— С такими не знакомлюсь, - бросаю грубо и неожиданно замечаю на противоположной стороне дороги парикмахерскую. Ноги сами несут меня туда.

Демид

Репетитор по английскому продолжает что-то объяснять, но в моих мыслях по-прежнему Сапега. Не могу избавиться от неприятного чувства в груди, которое сидит там с того момента, как увидел её вчера. Что могло случиться? Этот вопрос мучил меня вчерашний день, всю ночь, продолжает мучать и сейчас. Я даже хочу, чтобы быстрее наступило завтра. Хочу пойти в гимназию, чтобы увидеть Веронику.

Что это мне даст? Не знаю. Она ведь не станет делиться со мной своими проблемами. Да и… Мне разве нужны её эти самые проблемы и переживания? Вроде как нет… Совершенно не нужны! Тогда какого лешего я думаю об этой девчонке вторые сутки подряд???

Демид

До урока остается пара минут, а Сапеги по-прежнему нет. Не придет? Почему? Что случилось на этих чертовых выходных? Чувствую, как нутро заполняется нетерпением. Оно затапливает до самого горла. Почему-то мне важно знать, что происходит в жизни Вероники.

— Тихо! – рявкаю на одноклассниц, сидящих позади меня. Достали своим кудахтаньем. Раздражают. Мешают сосредоточиться на своих мыслях.

— Ворон, ты чего? – удивленно смотрит на меня Фил. – Папаша опять достает?

Не успеваю ответить. В этот самый миг дверь открывается, и в класс заходит Вероника. Все тут же замолкают. Словно дар речи потеряли. Замерли взглядом на новенькой. А она, как ни в чем не бывало, не глядя ни на кого, идет к своему месту, начинает аккуратно доставать из рюкзака нужные вещи.

— Это еще что за обдрипанная курица? – первой подает голос Настя. Не сводит глаз с обновленной прически Сапеги.

Стрижка. Очень короткая. Под насадку по бокам и над ушами. В центре волосы чуть длиннее. Непривычно, конечно, но, к собственному удивлению, понимаю, что не вызывает отторжения. Скорее, кучу вопросов.

— Волосы сдала за деньги. Иначе не проживет, - шутит, пытаясь быть остроумной, Сумская.

Шутка неудачная. Но больше поражает реакция Пегой. Она поворачивается в ту сторону, где сидят одноклассницы, и показывает им обеим средний палец. Затем, поправив на парте все вещи, которые достала, медленно опускается на свое место.

Очуметь… И такого же мнения, судя по лицам одноклассников, все. Никто не знает, что сказать. Шок. Не иначе.

Кто-то из парней наконец присвистывает. Из разных уголков класса начинают доноситься непонятные мычаще-рычащие звуки.

— Пегая… - Настя начинает подниматься из-за парты. По её взгляду понятно, что она готова уничтожать всех, кто попадется ей сейчас под руку. Особенно Веронику.

— Сядь, - пытаюсь остудить её пыл. И плевать хотел на удивленные взгляды одноклассников, которые тут же разворачиваются в мою сторону. Предупреждал ведь уже, чтоб не трогали её. Ничего не изменилось. Первый в очереди по-прежнему я. Пусть записывают все прегрешения Сапеги, если боятся забыть или растерять свой пыл.