Книга Не твои наследники, страница 73 – Елена Николаева

— Я сегодня же приеду, — решительно произношу.

Где беру силы, сама не понимаю. Может быть потому выходит воспрянуть духом, что хочу от него сбежать. Уехать на какое-то время в другой город. Сейчас я нужна отцу. Я должна о нём позаботиться и точка!

— Тёть Вер, куда его увезли? — игнорировать зрительное давление Руслана становится сложнее. Коленки дрожат из-за эмоционального перегруза. Ноги едва держат, словно я только что пробежала спринтерский марафон. В груди раскручивается очередной неуправляемый ураган. Вот-вот вырвется наружу.

— В городскую больницу. На Кирова, — слышу тётин ответ.

— Держите меня в курсе. Не бросайте его, пожалуйста, — поспешно тараторю, отрывая себя от опоры. — Я уже выезжаю.

— Я буду на связи, Машенька. До встречи, родная.

Отключив мобильный, срываюсь с места, но больше двух шагов мне не удаётся совершить.

— Маша! — крепкая хватка сжимается на моей руке. Грубо дёргает назад.

Всхлипываю от столкновения наших с Русланом тел. Он впивается взглядом в мои глаза. До такой степени сверлит их, что меня начинает лихорадить.

— Остановись. Объясни, что случилось с твоим отцом?

— Отпусти меня! Мне некогда объясняться! — вскрикивая, бесполезно дёргаюсь. — Мне нужно к нему! В больницу!

— Ты всё ещё не поняла, что мы с тобой в одной связке? Ты и я, — хмуро смотрит. Голос ровный. Звучит так, будто сталью режет по нервам. Задевает за живое.

Как тут не понять, если тебе настолько доходчиво разжёвывают?

Абсолютно все события, вызывающие эмоции, запоминаются лучше, чем нейтральные. С этим не поспоришь. Мне всё ещё больно. И я не смогу забыть то, что желательно вычеркнуть из памяти. Даже, если прощу ему, этот незримый шрам навсегда останется со мной.

— Маша… — его руки снова на мне. Сковывают мои движения. Прижимают к его груди, чтобы я не брыкалась. Лёгкие забиваются под завязку его запахом.

Отравляюсь им заново. Впускаю в себя яд разочарования. В душе разворачивается самая настоящая война ангелов и демонов…

Война света и тьмы.

Простить и принять его помощь или послать к черту во всех смыслах?

Позволить себя утешить или пожелать ему смерти?

Боже мой, мне страшно! Страшно ощущать всю гамму расстроенных чувств одновременно.

Невозможно любить и ненавидеть, хоть опыт говорит о другом.

Должна же быть какая-то золотая середина? Или её нет? Может, Аристотель, создавая свою теорию, совсем не дружил с головой?

Не отвечать злом на зло? Но ведь терпению рано или поздно приходит конец!

Подставить вторую щёку? Да ну на хрен!

К черту его! К черту!!!

— Не хочу, не прикасайся ко мне, — рычу, стискивая от бессилия зубы. Рубашка Руслана на груди становится влажной, грязной от потекшей туши и следов моей помады. — Отойди прочь. Видеть тебя не могу! Исчезни, Рус, пожалуйста! Уйди с дороги!

— Конечно! Вот прямо сейчас взял и тебя послушал, — утверждая, подхватывает меня на руки. Несёт к своему столу. Новый виток истерики захлёстывает меня с головой.

У меня отец в коме, а он не пускает! Качает права! Да как он может?

Не в силах справиться с бурлящими эмоциями, снова срываюсь, начинаю лупить его кулаками по плечам и спине.

— Пусти меня, Руслан! Отпусти!!! Слышишь? Отпусти!!! — громко выплёскиваю.

Рыдания прорывают горло, словно вода плотину. Содрогаюсь в его руках. Вцепляюсь зубами в плечо, со всей дури прикусываю мышцу вместе с тканью, чтобы хоть как-то заглушить в себе развернувшуюся душевную катастрофу. Вою и трясусь.