Книга Не твои наследники, страница 76 – Елена Николаева

— Где-то через минут сорок посадят в Склифе. Олег контролирует ситуацию. Заминок быть не должно.

— Что говорят врачи? — бросив беглый взгляд на часы, тянусь за планшетом.

— Были против транспортировки. Оперировать нужно его. Причём срочно.

— Рус… — Маша поднимает с плеча голову. Прикусывает нижнюю губу, чтобы не разрыдаться. Отыскав мои глаза своими, силой заставляет себя успокоиться.

— Они его спасут? — еле слышно спрашивает. — Что будет с папой?

От этого вопроса за грудиной начинает жечь. Лёгкие пламенем охватывает. Дышать самому становится тяжко. Будто из салона "Гелика" выкачали весь кислород. Исход операции известен только самому Богу. Она хочет, чтобы я заверил её в том, что от меня не зависит.

— Думай о хорошем, ладно? — целую её в макушку. — Виктора Александровича будут оперировать вне очереди лучшие специалисты. Я договорился. Всё улажено. От ВИП-палаты, до реабилитации и квалифицированной сиделки.

— Ты меня бросишь там одну?

— Останешься с Ромой. Я решу дела на стройке и вернусь за тобой. Договорились?

— Только не задерживайся, пожалуйста.

— Обещаю, если ты взамен пообещаешь овладеть своими эмоциями…

* * *

Эмоции Машу подводят, как только вертушка прибывает в Склиф. Они буквально раздавливают, проходясь по ней тяжёлым катком. Разрушают физически и морально. Вносят коррективы не только в её жизнь, но и мою.

Знал, что так будет, поэтому задержался ещё на час.

В отделении неотложной нейрохирургии очень тихо. Мы находимся в приёмной. Слышно, как створки кабины лифта бесшумно раздвигаются. Маша реагирует на звук датчика. Вздрагивает, вытирая опухшие от слёз глаза.

— Пап? — обернувшись на шум, отрывается от меня, в отчаянии кидается навстречу выкатываемой из лифта медицинской тележки. Дан с Олегом выходят следом за медперсоналом. — Папочка! Родной!!! — вскрикнув, начинает по новой рыдать.

— Девушка, отойдите от пациента. Времени терять нельзя! — командует один из сопровождающих медиков, толкая тележку по коридору в сторону операционного блока.

— Пап! Папочка! Я здесь! С тобой, хороший мой… я с тобой… — следуя за каталкой, дрожащими руками ощупывает бесчувственное тело под простынёй. Плачет надрывно. Хватаю её за плечи. Буквально оттягиваю от отца. Отдираю, как пластырь от раны. Дальше нам с Марией дорога закрыта. Остаётся терпеливо ждать окончания операции.

— Спасите… Спасите его, пожалуйста… Спасите… — причитает надтреснутым голосом, пока тележка не скрывается за дверью реанимации.

Заливаясь слезами, Маша впечатывается в мою грудь. Хрупкие плечи вздрагивают. Прижимаю её к себе. Уткнувшись носом в макушку, глубоко втягиваю её запах. Надо ехать на стройку, а я не хочу отпускать.

Её мольба у меня под рёбрами нестерпимой ломотой застревает. Болью тупой отдаёт.

Если бы я только мог собственными руками поднять рухнувший к её ногам мир, я бы его, не задумываясь, поднял. Только чтобы не убивалась так сильно. Не рвала себе душу на куски.

Терять близких всегда тяжело. Ощутил на собственной шкуре. С гибелью брата до сих пор не могу свыкнуться. Память хранит жуткую картину того трагического случая. Не дай Бог кому такое пережить.

У отца Маши есть шанс выкарабкаться, пусть он и невелик, но всё же есть. У Андрея его не было…

— Маша, не нужно, — прижимая к боку, увожу её в ординаторскую к дежурной медсестре. — Тихо, девочка. Силы береги. Они тебе ещё понадобятся. Всё хорошо будет. Всё будет хорошо.