Онлайн книга «Я буду первым»
|
— А моя дочь? Как она? — задаю вопрос, который заставляет сердце сжиматься от страха и неизвестности. — Ребенок недоношенный. Вес 1600 грамм, рост 35 сантиметров. Есть проблемы с легкими. Но Ваш муж оплатил необходимые препараты. Их уже доставили. Проводится соответствующее лечение. Угрозы жизни нет. Для остального необходимо время. Сердце сжимается от слов "1600 грамм", "рост 35 сантиметров". Слишком крохотная. Проблемы с легкими вообще не внушают оптимизма. Я так сильно беспокоюсь, что мой мозг не сразу распознает какое-то странное слово "муж". Нет у меня никакого мужа. О чем я и собираюсь заявить, но вовремя прикусываю язык. Вряд ли им нужны подробности моей личной жизни. Вместо этого интересуюсь с запинкой: — Проблемы с легкими? — Да. Девочка родилась рано. Легкие не до конца развиты, — заметив испуг на моем лице, женщина добавляет, — Не переживайте. Это все поправимо. Мне хочется ей верить. Хочется взять мою малышку на руки и никому не отдавать. В дверях показывается Платон. Врачи отчитываются ему о моем состоянии. А он выглядит тем, кто привык командовать. И брать ответственность за себя и других людей. Я такого Платона пока не знаю. Но он мне более симпатичен, чем тот другой Платон, который перевернул мою жизнь с ног на голову. Врачи, переговорив с Хромовым, покидают палату. Он подходит ко мне и протягивает мне телефон. — Матери перезвони, а то Давлатов обещал меня утопить, когда увидит. — Зачем? — Видимо, решил, что это всё из-за меня. За беспокойством о дочери я совсем забыла об их "нежных" отношениях. — Перезвоню, конечно. А почему ты моим мужем назвался? — Как-то по-другому надо было? — и, не давая мне ответить, заявляет, — Выйдешь за меня? Неужели я слышу это от него? Нет, не может быть. Он же считает, что во всем этом нет никакого смысла, а женщины существуют лишь для того, чтобы скакать на его члене. На всякий случай, вдруг у меня галлюцинации после наркоза, переспрашиваю: — Что ты сказал? — Выйдешь за меня замуж, Лен? Глава 20 Еленка Я уверена, что не ослышалась. Но все равно не ожидала этого, поэтому спрашиваю как всегда прямо: — Зачем? Подтягивает стул к моей кровати, опускается в него. — Я люблю тебя, — простые слова звучат словно звон колокола по палате, — Ты можешь мне не верить. Я сам себе долго не верил. Однако ж… И меня угораздило. Вместо ожидаемой усмешки Платон остается серьезным. Протягивает руку, касается моей щеки. Шероховатости на кожи мужской руки ощущаются мною, как нечто само собой разумеющееся. От руки я чувствую тепло, которое согревает мою истерзанную душу. — Сейчас после всего я бы не стал в нашу первую ночь заниматься с тобой сексом. Я бы подарил тебе кольцо и попросил бы твоей руки. Отвел бы сначала в ЗАГС, потом в церковь. Любовался бы тобой в белом платье. И как маньяк ждал бы первой брачной ночи. Так бы было правильно, Лен. Я понял это поздно. Только ничего не изменилось. Я хочу, что бы ты была моей, чтобы носила на пальце мое обручальное кольцо, чтобы в храме дала клятву быть со мной и в болезни, и в здравии, чтобы родила мне еще детей. А я буду беречь тебя, потому что ты самое большое мое сокровище. Клянусь, что больше никогда тебя не обижу. И сделаю все, чтобы ты была счастлива. Он продолжает гладить меня по щеке, а я смотрю на него во все глаза. Что случилось с тем циником, которого я знала? |