Книга Я буду первым, страница 89 – Натали Лав

Поэтому просто иду к свободной кровати. В конце концов, в этом учреждении у отца больше возможностей мне помочь.

— О, как! Здороваться, парень, у тебя не принято? — обращается ко мне мужик лет шестидесяти.

Весьма приличный на вид, как ни странно.

— Почему же? — деланно удивляюсь, — День добрый!

Голос звучит с некоторой долей сарказма. Причин опасаться за собственную жизнь пока не вижу. Если же что, то пожалуй я из сидельцев парочку на тот свет все же прихвачу.

Ловлю на себя цепкий взгляд карих глаз. Меня разглядывает практически мой ровесник. Может, лет на пять постарше. Коротко стриженный, в футболке. На жилистых руках полно татуировок. Они, наверняка, что-то значат, но осваивать и эту премудрость мне ни к чему.

— Добрый! — отвечает он мне с усмешкой, — И за что ж ты к нам, важный гость? Или тебя по ошибке сюда посадили?

Я так понимаю, он уже знает, и кто я, и почему здесь.

Да и вообще врать, трусливо поджав хвост — так скоро сам себя уважать перестану.

— Статья 131, - отвечаю и наблюдаю за его реакцией.

— Нехорошая статья, — роняет он медленно, — Я б такой гордиться не торопился.

Я и не горжусь. Более того, я чувствую себя последним дураком из-за того, как все случилось. Девочка Ирина выросла. И не очень выбирает способы достижения целей. Хотя я сам от нее тоже недалеко ушел.

— А тебя сюда за достижения в труде и спорте определили?

— Мирон, новенький, кажется, нас не уважает, — замечает еще один обитатель камеры.

Он поздоровее того, к кому обращается. Но и потупее.

— Ничё. Я его сейчас вежливости поучу, — за секунду он оказывается возле меня и, видимо, мой внешний вид привел его к ошибочному выводу, что он легко одержит верх.

Дальше в камере раздаются звуки ударов и мат, причем в драке не принимают участие Мирон, старик и еще один заключенный. Остальные трое решили оторваться по полной. Несколько раз мне прилетело, но двое уже корчатся на полу, а третий, сплевывая зубы на пол, выхватил заточку и двинул на меня.

Еленка

После с разговора с Платоном я никуда не ходила. С университетом все было решено. Мы с мамой заказали билеты в Испанию. Она настояла на том, чтобы поехать со мной и помочь обустроиться на новом месте. Я не возражала. Когда рядом близкий человек, любые трудности кажутся не такими пугающими. Веру мы решили взять с собой. Ей должна понравиться солнечная страна.

В ватсапе мне пришло странное сообщение. От Ирины. " Я понимаю, для тебя это неожиданно, но мне очень нужно с тобой поговорить. Можно я приеду?" — таков был его текст. Я перечитывала его раз за разом, жалея, что не удалила его сразу же, как получила. Но теперь нужно дать ответ. Поразмыслив, я написала: "Если тебе это нужно. Я — у мамы".

Не представляла, что ей от меня понадобилось.

Когда Ирина зашла, то первое, на что я обратила внимание — это синяк на ее лице. Не знаю почему, но начать разговор у меня не получилось. Как и поинтересоваться с притворным сочувствием, что у нее с лицом. Меня не очень интересовали ее проблемы. Своим поведением она показала мне, что я ее не интересую, а навязываться я никогда не умела.

Она тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

Но, не дождавшись от меня какой-либо реакции, моя бывшая подруга сказала:

— Я хотела извиниться. Мы с тобой так по-дурацки поссорились. Я думала, что ты неправа. Думала, что ты предвзята по отношению к Платону. А оказалась, что я сама ошибаюсь. Он… — она делает драматическую паузу, — Он пытался изнасиловать меня.