Книга Училка моего сына, страница 65 – Натали Лав

Богдан у чужих людей. Его должны отправить в детдом... или куда его должны отправить? Куда дели единственного родного для меня человека?! Я этого не знаю! Мне не сообщили... Мысли о Богдане отрезвляют. Сейчас не время для истерики. Нужно рассказать Кабирину о том, что произошло.

Пытаюсь взять себя в руки. Это выходит отвратительно. Я никак не могу прийти в себя после сегодняшнего дня.

— Сейчас. Подожди секундочку, — прошу Захара, чуть отстраняясь от него.

Он видит, что у меня не получается овладеть собой, отстраняется сам, ведет меня к дивану, усаживает на него.

— Что, Лия, что? — взволнованно спрашивает он у меня.

Делаю глубокий вдох. Облизываю губы и выдавливаю себя:

— Принеси мне, пожалуйста, воды.

Захар с беспокойством окидывает меня взглядом, как будто не решаясь оставить меня даже на миг, но затем идет и выполняет мою просьбу.

Возвращается со стаканом воды, подает мне. Я обхватываю стакан обеими руками, подношу к губам, делаю первый глоток. Вроде бы становится лучше, и я жадно пью, пока вода в стакане не заканчивается.

Его люди, которые привели меня к нему в кабинет, еще топчутся у входной двери. Заметив, каким взглядом я смотрю в их сторону, Захар отсылает своих подчиненных. Я ему за это благодарна. Я не хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовал кто-то еще, и без этого мне так стыдно за все.

— Давай, Лия, — Кабирин подбадривает меня, — Чем быстрее ты мне расскажешь, что случилось, тем быстрее я смогу что-то предпринять, чтобы помочь тебе.

А вот тут он абсолютно прав. Мне не стоит больше терять время, иначе с Богданом может случиться что-то плохое. Я набираю в грудь побольше воздуха и начинаю рассказывать.

— Я пришла на работу утром, вроде бы все было как обычно, но я заметила, что на меня как-то странно смотрят. Решила не придавать этому значения, подумав, что мне мерещится. А после первого урока меня вызвали в кабинет директора. Юрий Семенович был там не один — с матерью одного из учеников. Она — очень скандальная женщина. В начале учебного года она обвиняла меня в том, что я пыталась заигрывать с ее мужем, хотя я ничего такого не делала. Директор показал мне видео на своем телефоне. Там были мы с тобой... в ту ночь... на квартире. Я думала, умру от стыда, потому что там все было хорошо видно. А та женщина принялась кричать на меня, оскорблять и говорить, что такой, как я, нельзя работать в школе, нельзя заниматься воспитанием ребенка.

Судорожно вздыхаю, потому что всё, что случилось, жжет меня изнутри до сих пор.

И продолжаю:

— Я ответила, что это не ее дело, с кем я сплю в свободное от работы. время, сказала, что это вообще не я, потому что не практикую запись подобного видео. Она сказала, что это очень даже ее дело, потому что она работает в опеке, и что я обо всем пожалею. И ушла, а Юрий Семёнович попросил меня написать заявление об увольнении по собственному желанию. Я отказалась, сказала, что это была не я, и он не имеет права увольнять меня ни за что. Директор отпустил меня работать дальше, а после обеда позвонила учительница Богдана и сказала, что его забрали. Я спросила кто, она ответила, что из опеки. Я все бросила и поехала в школу к Богдану, но мне не смогли объяснить, куда увезли моего брата.

Я поднимаю на Захара глаза и спрашиваю тихо: