Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 8 – Юлия Резник

Он хмыкает. Я снова замечаю этот запах — простое мыло, немного табака, холодный воздух. Этот аромат такой настоящий. Как глоток родниковой воды…

— Это означает, что ты не собираешься сдаваться?

— Именно.

— Что ж. Тогда давай задокументируем как следует твои показания.

Сабина

Кто бы мог подумать, что дача показаний — настолько изматывающий процесс? Это будто снова оказаться там. В той квартире. Все равно что запертой в клетке с бешеным зверем — невыносимо страшно и чудовищно изматывающе.

— Начнем?

— Да.

— Некоторые моменты я уже для себя прояснил из твоего прямого эфира, — заявляет опер, придавливая меня темным взглядом.

Я вздергиваю подбородок. Дескать, и? Не тебе меня судить! Но к моему бесконечному удивлению, он и не собирается. А моя бурная реакция его скорее веселит.

— Тогда о чем говорить? — сглатываю я.

— Нужно соблюсти формальности и все задокументировать, — Алексей взмахивает у меня перед носом телефоном с включенным диктофоном. — Кое-что я уже внес в протокол. Сейчас зачитаю. Если все ок — пойдем дальше.

Я растерянно киваю. И морщусь, потому что даже такая незначительная активность отдает в теле дергающей стремительно нарастающей болью.

Алексей кладет на ноги планшет с документами и начинает зачитывать мои анкетные данные. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, место регистрации…

— Все верно?

— Да.

— Теперь коротко и по сути: где, когда и при каких обстоятельствах на вас было совершено нападение?

— В ночь с шестого на седьмое августа. По адресу… — я называю улицу.

— Квартира находится у вас в собственности?

— Да.

— Ее вам подарил подозреваемый?

— Да.

— Вы проживали там совместно?

— Нет. У него есть семья. Он только наведывался… периодически.

Мне ужасно неловко, хотя, конечно, я понимаю, что если бы это было неважно, он бы не задавал подобных вопросов. Мне вообще кажется, что этот человек хочет поскорее от меня отделаться. Может быть, у него есть дела поважнее, хотя что может быть важнее чуть было не случившегося убийства, я не знаю.

— Опишите, что произошло в ночь происшествия. По минутам, насколько возможно.

Это самое сложное. Я делаю глубокий вдох и начинаю рассказ.

— Иван пришёл без предупреждения. Я не открывала — у него были ключи, замок сменить я не успела.

— А заявку подали?

— На что? — недоуменно хлопаю глазами.

— На замену замка, — мне кажется, моя тупость его раздражает. Он ни черта не божий одуванчик, но в моем случае это скорее хорошо, чем плохо. Другому бы духу не хватило пойти против Ивана. А этот ничего. Уперся.

— Да. Я обратилась к слесарю.

— Хорошо. Потом дадите его контакты. Продолжайте. Он пришел и…

— Да ничего особенного. Я сказала, что ухожу. Что больше так не могу… Меня достали его паранойя и оскорбления. Сначала Иван говорил спокойно. Потом начал повышать голос. Я попросила его покинуть мой дом.

— А он?

— Он ушел, а через пять минут вернулся, но уже с топором.

— А вы?

— Я ничего не успела сделать. Только заслониться, когда он ударил в первый раз. — Во рту сохнет, меня начинает трясти. Это было по-настоящему ужасно. Никому не пожелаю пройти через такое. — Потом он схватил меня за волосы и потянул в спальню.

— Он вас изнасиловал?

Я отвожу взгляд. Потому что это действительно случилось. Просто я столько раз закрывала глаза на секс с мужчиной, которого не хотела, столько раз ломала себя, что как раз это казалось скорее привычным, чего не скажешь об остальном.