Книга Развод.com, страница 46 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

Она говорит о нем так, словно знает так же хорошо, как и я. Словно их отношения гораздо ближе, чем они хотят показать. Какое право она имеет просить меня об этом?!

— Девушка едет с вами? — спрашивают меня, когда мы подходим к машине скорой помощи.

— Я могу! — тут же отзывается Ильяна.

— Нет. Понятия не имею, кто это.

— Наташа!... Не рассказывай Роме! Прошу тебя, — слышу, прежде чем хлопок двери отрезает меня от ее навязчивости.

Облегченно выдыхаю.

Когда мне сообщили, кого именно придется снимать, первой моей реакцией было полное отторжение. Я больше не планировала с ней встречаться никогда.

Но затем подумала, взяла себя в руки и твердо решила, что справлюсь. Я перед ней ни в чем не виновата, и стыдиться не собиралась.

Но выходит — не рассчитала силы. Ильяна прошлась солью по моим ранам и напомнила о том, сколько раз я была предана.

Пока меня везут до больницы, несколько раз измеряют давление и слушают сердцебиение ребенка. Задают уточняющие вопросы. Меня больше не мутит — наверное, причиной действительно были приторные духи певицы.

Потом приемное отделение, кипа бланков, разрешений и заявлений. Я все ещё чувствую слабость, поэтому вынужденно прошу о помощи. Самой мне все это не заполнить.

Медсестра вписывает данные моих документов в бланки и вдруг задает вопрос, который вгоняет меня в ступор:

— Кому из близких вы доверите информацию о вашем здоровье?

Поставив локоть на стол и закрыв ладонью глаза, я задумываюсь.

А кому?...

Маше? Денису? Иде?...

Боже мой, какой бред!... Какое им дело до моего здоровья? Они все близки мне иначе.

Может, Галине Семеновне?

Нет, точно нет. К чему ей тревоги в таком возрасте?

— Наталья? — негромко зовет девушка, — Можно указать телефоны родителей, брата или сестры.

— У меня никого нет, — проговариваю глухим голосом.

— Тетя?... Дядя?...

— Нет, — мотаю головой, — Нет...

— Отец ребенка?

Почувствовав неожиданную и дико необходимую мне сейчас с ним связь, киваю. Какой бы сильной ни была на него обида, Рома продолжает оставаться единственным близким мне человеком. Ближе никогда никого не было.

— Вы можете посмотреть номер в вашем телефоне, — подсказывает, очевидно, начав испытывать нетерпение.

— Я помню.

Диктую цифры по памяти, и когда, получив мою подпись, медсестра уходит, решаю ему позвонить.

Березовский отвечает уже на втором гудке.

— Гайка?... Что случилось?

Мое горло перехватывает спазмом.

— Рома... я в больнице.

— Что?! В какой?! Почему?!

Его неподдельные участие и тревога за меня отзываются в груди болезненным уколом. Малыш в животе бьет ножкой.

— Почувствовала себя плохо на съемке.

— Блядь... Наташ... сердце?

Слышу, как хлопает дверь, посторонние голоса, которые постепенно стихают, и гулкий звук его шагов.

— Не знаю пока... сейчас уже значительно лучше.

— Какая больница?

— Не нужно приезжать, Ром. Вряд ли тебя пропустят.

— Какая больница, Гайка? Я все равно узнаю.

Тяжело вздохнув, я уступаю. Называю больницу, в которую меня привезли, и отключаюсь.

Потом начинаются стандартные процедуры. Первым делом — обследование и беседа с врачом.

— Боли в сердце, анемия и одышка — нередкие явления у беременных. Если не беречь себя, недостаточно качественно питаться и жить в состоянии стресса, то можно потерять ребенка, — рассказывает доктор, разглядывая мою кардиограмму.