Книга Развод.com, страница 92 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

— Кому это нужно, Ром? Ты узнал, кто за ним стоит?

— Есть догадки. Но мне нужны еще доказательства.

В офисе царит удушливая атмосфера. Воздух такой спертый, что даже гудящие кондиционеры едва справляются. Скинув пиджак на стул, заваливаюсь в кресло и скрещиваю ноги на столе. Полдня бродил по району ради пяти встреч с избирателями. Депутатский фитнес, не иначе.

Рассматриваю вспотевшее лицо своего политтехнолога, всю дорогу до кабинета пытающегося мне доказать, что мне необходима фотосессия с семьёй.

— Дай мне хоть что-то, — настаивает Митволь, впервые переходя на «ты». Нависает над столом и пытается прожечь меня взглядом.

Он в тупике. Я все понимаю. Рейтинги оставляют желать лучшего.

— Кирилл, я не буду этого делать, тысячу раз говорил.

— Тогда я умываю руки, — бьет по стопке с офисными папками и вытирает пот со лба.

— Полегче, боксёр, — улыбаюсь.

Я эту ситуацию отпустил.

В жизни так много всего: любовь, секс, счастье спать в одной комнате со своим сыном и слышать его утренние, голодные крики. На жизнь заработаем, главное, что есть ради кого!..

— Я серьёзно, Ром. Сначала расстрельная статья в газете, где тебя в чем только не обвиняли, потом дебаты. Сейчас этот разворот. Ты на нем будто молодой Киркоров. Парика не хватает. Восходящая звезда эстрады, а не начинающий политик!..

— Ты справишься. Сам же говорил, что лучше тебя никого в Москве нет? — пожимаю плечами и проверяю пропущенные звонки в телефоне. — Твои слова.…

От Наташи ни одного.

Ослабляю галстук.

— Лучше меня нет, — бравирует Митволь. — Но это не в случае, если начинаются та-а-акие проблемы.

— Ну-ну. Разве это проблемы?... Так говоришь, будто произошел большой межгалактический взрыв. Я только что разговаривал с избирателями, они настроены вполне лояльно.

— Нам надо создать тебе положительный имидж! Положительный имидж политика, Роман, а не московского, озорного гуляки. Нужны твоя семья, ребенок, поездки на дачу, стол с шарлоткой и гребаный чай в кружке. Люди должны поверить, что ты такой же, как они, а не мечтать залезть к тебе в трусы. Понимаешь?...

— Всё же, ты преувеличиваешь. Женщины — это и правда моя аудитория, они проголосуют.

— Часть — да, безусловно, — мой пиар-менеджер, кажется, выдыхает и падает на стул. — Ну а кто-то назло не будет этого делать, и еще мужья захотят посадить тебя на кол, а не видеть несколько лет в кресле омбудсмена. Потому что ревность взыграет.

— Какая к черту ревность? На хрен мне их жены? У меня своя есть…

— Подумай, Березовский. И хватит нас всех прикапывать свежей землей.

— Иди давай, работай, — становлюсь серьезным, замечая, что в кабинет заходит Ульяна. Киваю, чтобы она заняла место Кирилла.

Девчонка с энтузиазмом падает напротив, и открывает ежедневник. Потом поправляет юбку и кивает мне.

— Слушаю, ты что-то хотел?

— Хотел, — тяжко вздыхаю. — Поговорить с тобой хочу.

При всем своем опыте, увольнением людей я никогда не занимался, поэтому замолкаю. Это сложно. Тем более с Ульяной нас связывает память об Антоне. Эмоции для меня неизведанные, но отчего-то чувствую — не самые приятные.

Ничего не подозревая, Уля, как обычно, тараторит:

— Если ты о договоре аренды для твоего фонда, то я почти его доделала. Юристы арендодателя попросили внести пару правок, а я настояла на протоколе разногласий, как ты учил. Пока все оформляли, немного задержались.