Книга Развод.com, страница 95 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

Воздух в прихожей становится холодный и колючим, от сгустившегося напряжения в ушах начинает звенеть. Бросив на комод глянцевое издание, он скидывает обувь и, сунув руки в карманы брюк, придавливает меня тяжелым мрачным взглядом.

— Что случилось? — спрашиваю сипло и киваю на журнал, — Что это?

— А ты сама посмотри.

Ощущение свершившейся катастрофы врезается в грудь острой болью, потому что я по потемневшим глазам Березовского я понимаю, что это нечто, не связанное с фондом или выборами. Это точно личное.

— Что там?

Делаю шажок, второй и останавливаюсь у комода. Название журнала «Фото и жизнь» всплывают в памяти чем-то смутно знакомым. Очевидно, не очень популярное издание.

Развернув, начинаю листать. Фото какого-то ресторана и его блюд, потом череда снимков разных интерьеров.

— Рома....

— Дальше.

Кончики моих пальцев леденеют и становятся нечувствительными, но я листаю, листаю и листаю, пока не натыкаюсь на собственное, занимающее половину разворота, фото.

Мой снимок из фотосессии беременности с обнаженной грудью, которую я не обнажала!

— О, Господи... — выдыхаю в ужасе, — Что это?

— Вот и я хотел спросить. Что это, Гайка?...

Я вскидываю взгляд и застываю шокированная бушующей в глазах Ромы бурей. Он кружит ими по моему лицу, требуя объяснений.

— Это.... — мотаю головой, пытаясь подобрать слова, — Это не я....

— Не ты? — хватает журнал и переворачивает страницу, на которой еще три моих не менее неприличных фото, — А это кто? Тоже не ты?!

— Я! Это я, Ром, но грудь-то не моя! — прорывает, наконец, — Я не обнажалась!

— Это он тебя фотографировал? Тот фотограф?..

Я подхожу к нему, вцепляюсь в расстегнутый пиджак и толкаю. Березовский, пытаясь снять с себя мои руки, смотрит на журнал.

— Рома!.. Услышь меня, пожалуйста! Я не обнажалась!

— Там твои соски.... — тычет в снимки указательным пальцем.

— Не мои! Я не обнажалась! — повторяю громче, — Это фотошоп!

Отодвинув меня в сторону, он зажигает оба настенных светильника и упирается обеими руками в крышку комода. Впивается взглядом в фотографии и застывает.

Я дышу через раз. От омерзения и разочарования в Денисе подташнивает. Ублюдок.

— Ты же знаешь мою грудь, Рома. Смотри внимательнее.

Он молчит и смотрит. Потом, глубоко вздохнув, ослабляет и снимает галстук и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.

— Ты мне веришь?

— Зачем ты согласилась на все это? — спрашивает, повернув голову.

— Там ничего не было видно. Только живот! — восклицаю я, — Я бы не стала делать такие снимки. Ты же меня знаешь!

Он берет журнал в руки и снова рассматривает снимки, а мне плакать хочется.

— Я же просил тебя держаться от него подальше!..

— Ты мне не веришь, да? А как же доверие, Ром?..

— Доверие? — отзывается глухо, — Ты мне ни слова про эти фотографии не сказала. И про те тоже не сказала!.. Я сам их не увидел!

И тут меня осеняет. Прижав к лбу холодную ладонь, я улыбаюсь.

— Боже.... У меня же есть эти фото!.. Ром, у меня есть настоящие фото! Я сейчас схожу за ноутбуком и покажу тебе!

Открыв верхний ящик комода, я достаю ключи от квартиры на двенадцатом этаже и собираюсь бежать туда за доказательствами, но Березовский ловит меня у двери.

— Я тебе верю, Наташа! Верю, ясно?..

Глядя в серые глаза, я ищу в них подтверждение его словам. И они там есть — сталь постепенно превращается в ртуть, а межбровная складка разглаживается.