Книга Огнев на линии любви, страница 71 – Лина Коваль

– Ничего не болит. На скрининг надо. Там кровь будут брать и УЗИ сделают. И все это на голодный желудок.

– Ясно.

– Ты ешь давай, – мучительно вздыхаю и расстегиваю замок, чтобы не спариться. Убираю шапку со лба. – Я тебя тут подожду.

Антон, еще немного прихрамывая, направляется в гостиную.

– Потом поем, – ворчит. – Я сейчас. Подожди, пожалуйста.

«Подожди, пожалуйста».

Строю мордочку ему в спину. Надо же, какие мы вежливые!..

Под моим наблюдением он отыскивает футболку в шкафу и одевается. Мы молча выходим из квартиры, молча спускаемся в лифте и молча добираемся до стоянки.

В машине тоже гробовая тишина.

Я, глядя в окно, немножко грущу. Мне нравились наши утренние разговоры. Обычно мы слушали по радио развлекательное шоу и угадывали ответы в их викторине. Антон всегда отвечал правильно, а я только через раз. Он подшучивал надо мной и ласково поглаживал по ноге. Я улыбалась.

– Вон за тем зданием, – указываю пальцем, когда мы заезжаем на территорию медгородка.

– Знаю…

Я, сердито на него зыркнув, отворачиваюсь и поправляю шапку, которая колет лоб.

– У нас тут учения проходили, – объясняет он.

Я снова не него смотрю. Но уже мягче.

– Можно… я с тобой пойду?

– Я не знаю, Антон. Мне кажется, пап на УЗИ не пускают.

Мы оба вздрагиваем от этого слова.

Папа.

– Я договорюсь, – уверенно кивает он, открывая дверь.

Оформив бумаги в регистратуре, мы занимаем очередь в процедурный кабинет. Украдкой разглядываю беременяшек и их животы: у кого-то аккуратные, а у кого-то такие гигантские, что мысленно перекрещиваюсь.

Из мужчин здесь только Огнев, поэтому, чувствуя на себе повышенное внимание, он, кажется, смущается и склоняется ко мне, касаясь губами волос.

– Я сейчас подойду, – предупреждает на ухо и, расправив плечи, уходит вглубь по коридору. Прихрамывает.

Фыркаю в сторону сидящей напротив будущей мамочки, которая подозрительно долго задерживает взгляд на подтянутой пятой точке Антона. Она пожимает плечами и вздыхает.

Утыкаюсь в выданные мне бумаги. Снова беспокоюсь. Оказывается, цель первого скрининга – выявить патологии плода на раннем сроке. Читая список генетических заболеваний, все чаще дышу.

Потом ругаю себя. Я же всегда мыслю рационально. Беспокоиться не о чем.

Из процедурки выхожу с перемотанной рукой. Антон подхватывает мою сумку, и мы поднимаемся на второй этаж к кабинету УЗИ, в который, несмотря на надпись «Отцам не входить, работает злая узистка», заходим друг за другом.

Здесь приятный полумрак и две сотрудницы в белых халатах.

– Я от Игоря Станиславовича, – объясняет Огнев свое нежелательное присутствие.

Даже не удивляюсь.

– Проходите уже, – рявкает, видимо, та самая «злая». – Вы, – кивает на меня, – оголяйте живот, стелите пеленку и ложитесь на кушетку. А вы в-о-он на тот стул сядьте и не отсвечивайте.

– Есть не отсвечивать, – ворчит Антон и, устроившись, складывает руки на груди. Наблюдает, как я задираю свитер и расстегиваю джинсы.

Раздеваться перед ним в присутствии посторонних максимально странно. Мы вообще сегодня в каких-то странных ролях. Еще и не разговариваем особо.

– А пол ребенка можно будет посмотреть? – мой сопровождающий в первую же минуту не сдерживает обещания и интересуется.

– Пол – рано, – с серьезным выражением лица отвечает узистка. – Только цвет глаз могу посмотреть.