Книга Огнев на линии любви, страница 80 – Лина Коваль

Я направляю член и дрожу от приятного натяжения, когда он резко ввинчивается до упора. Ерзаю, стараясь привыкнуть и получить как можно больше.

– Тише ты, блин, – просит Антон. – Куда поскакала?

– На кудыкину гору.

Мы оба смеемся и сталкиваемся лбами. Антон прислоняет меня к стене и размашисто толкается, зафиксировав мои бедра руками. Целует, целует, целует. Я с ума схожу.

Умираю от ощущений. Внизу живота все жарче и жарче. Зарываюсь в сильную шею, перед тем как произойдет взрыв, и отчаянно вскрикиваю.

В том, что эта квартира еще такого шоу не видела, есть что-то извращенное. Член выскальзывает из меня немного раньше, чем следует, и Антон марает спермой мои колготки вместе со стеной.

– Твою мать, – бурчит он, тяжело дыша.

– В целом ты и без котов справился, – посмеиваюсь. – Так сказать, пометил территорию.

Мы быстро устраняем последствия аварии платком, который нахожу в кармане шубы, и приводим одежду в порядок.

В машине устало прикрываю глаза.

Надо сказать, что беременность действует на меня так, будто мой организм каждый день исполняет разные роли: то бодрой, веселой пастушки, то унылой, безвольной клячи. Причем настроение может поменяться буквально по щелчку.

Особенно после еды или секса.

Услышав рев мотора справа, вскакиваю и смотрю по сторонам. Заметив на дороге огромное зеленое чудовище, напоминающее то ли сельскохозяйственный трактор, то ли джип с большими колесами, ахаю от удивления.

– Это что еще за…?

Антон хмурится и наклоняется, чтобы обменяться с водителем чуда-юда любезностями в виде кивка и взмаха руки.

– Ты его знаешь? – интересуюсь.

– Ага… Это Костя Мороз. Давно его здесь не видел.

– И я в первый раз вижу такую машину. Сплошное недоразумение. Он фермер?

– Нет, не фермер. – Антон отпускает громкий смешок. – Глава администрации. В Елкино. Это рядом тут, за городом.

– Большой человек, значит, – морщусь.

– Больше некуда, – он закатывает глаза и берет мою руку, сжимает пальцы. – Говорят, должен был на повышение мэром в Нижний Новгород уйти, а в итоге сослали Костяна руководить пенсионерками в глухой поселок.

– И за что же такое наказание?

– По слухам, губернатору нашему охоту обломал. Костя – гринписовец… С детства с юными натуралистами в походы рвался.

Я с интересом наблюдаю за молодым симпатичным блондином в светлом пуховике и черной шапке. Человек просто природу любит, а его за это наказывают? Несправедливо.

– Жалко… – тяну протяжно. – Вместо Нижнего Новгорода в Елкино. Жена, наверное, расстроилась?

– У него девушка была, кстати. То ли модель, то ли актриса. Но она с ним в деревню не поехала. Бросила.

– А это жестоко, – расстраиваюсь и тут же забываю обо всех. Расслабленно поглаживаю грубую ладонь и признаюсь: – Куда бы тебя ни перевели, Антон Огнев, я везде за тобой поеду! И всегда тебя поддержу! Во всем!

– Так уж и во всем? – смеется Антон. Довольный и тоже расслабленный.

– Конечно, – обещаю. – Даже не сомневайся!..

От аромата свежеприготовленного говяжьего фарша мутит.

В последнее время мой организм вообще перестал воспринимать мясо. Вкус, запах, вид – противно все до ужаса. Даже грозный взгляд Огнева со мной не справляется. Я фыркаю и отворачиваюсь, а Антон обещает как-нибудь спрятать мясо в одном из сладких пончиков, которые я тоннами покупаю на первом этаже торгового центра. Мой любимый вкус – «Ананасовый рай». И по количеству съеденных штук, наши дети должны будут родиться с пальмой в руках.