Онлайн книга «Огнев на линии любви»
|
– Побольше-побольше клади. Че ты мяса-то жалеешь, одно тесто есть, что ли? – указывает мама, активно раскатывая пласт. Я не могу справиться с воспоминаниями о детстве. Из гостиной доносятся монотонные звуки включенного телевизора, а на кухне кипит работа. – Хорошо, вот… побольше, – задержав дыхание, аккуратно защипываю и соединяю края сочня, которая чудесным образом превращается в красивый пельмень. Отправляю его на досочку, припорошенную мукой, и любуюсь. Коротко вздохнув, беру новую лепешку и отмеряю чайной ложкой ненавистный фарш. Сдерживаю физиологические позывы. – А где твой пожарный? – спрашивает мама. – На работе пропадает? – Можно и так сказать… Антон последнюю неделю не вылазит из мотоателье. Домой приезжает только ночевать. Пропахший маслом и дико уставший. Даже к родителям со мной сегодня не поехал. Это странно… Впервые в жизни на предложение добраться до деревни на автобусе, сказанное больше для приличия, мой любимый мужчина промычал нечленораздельное «угу» и положил трубку. Я… обалдела, но списала это невнимание на сверхзанятость своего мотокутюрье. – А чувствуешь себя как? – Как большой аквариум, – коротко вздыхаю. – С фильтром для воздуха… Если ты понимаешь, о чем я. – Не ты первая, не ты последняя, Еська. Это всего лишь беременность. Не придумывай. От обиды нижнюю губу закусываю. Ага. Всего лишь беременность. Многоплодная. Монохориальная моноамниотическая двойня. На последнем УЗИ врач так странно переглянулся с медсестрой, что после выхода из кабинета меня озарила ужаснейшая идея из всех возможных: я, мать твою, залезла в интернет. Роковая, непростительная ошибка. Хуже только пойти на Таро погадать или у цыганки на вокзале диагноз спросить. Оказалось, что у меня самая редкая и сложная беременность из всех возможных. Меня ждут еженедельные УЗИ и – стопроцентно – кесарево. У детей одна оболочка и один источник питания, если объяснить просто. Посмотрев статистику по вынашиванию, а вернее, невынашиванию, полвечера я прорыдала в подушку, а потом вынесла мозг и без того озадаченному Огневу. Он совершенно не расстроился. Погладил животик и спокойно сказал: «Все будет хорошо, Фюрер. Вот увидишь». Возможно, это то, что мне надо было, ведь внутри выросла какая-то уверенность, а сердце сразу успокоилось. – Свадьба-то будет? – спрашивает мама. – Будет… Отвожу растерянный взгляд. Мама, как педагог с приличным опытом, четко считывает мое настроение. – Эх… Чего-то ты темнишь, дочь. Одна приехала. Давненько такого не было. Усвистал твой Огонек жечь другие берега? – С ума сошла? – ужасаюсь. – Я же рассказывала тебе. И про квартиру новую, и про работу Антона. – Надеюсь, твою жилплощадь под это дело не додумаетесь продавать? Тебе еще детей растить, Есения. Случись чего, чтобы было с ними куда податься. Вдруг сержусь. О чем это она? – Я предлагала, но Антон сказал, сам справится, – с гордостью сообщаю. – Он сейчас сутками работает, чтобы побыстрее с застройщиком рассчитаться. А я сюда прямо с городской олимпиады приехала. На автобусе. Мама машет рукой, создавая вокруг пылевое облако из муки. – И сдались тебе эти олимпиады. Стимулирующие выплаты учителям все равно почти не платят. Лучше бы часов больше брала. – При чем здесь это? – устало спрашиваю и беру очередную лепешку. – Если у детей есть потенциал, почему не попробовать? И родители их идут на встречу. Помогают всячески, собирают документы, готовятся. |