Книга Мороз.К.О. - мэр Елкино, страница 49 – Лина Коваль

— Вкусная Ника, — тут же хрипит, забирая в рот мой сосок и точно бьет по нему языком. Выпускает. — Только жирная, пиздец.

— Чего? — уже точу кармические ножи.

Дергаюсь.

— Осади, блин, — смеется он, еще сильнее прижимая мои бедра к своему паху. — В смысле скользкая. Масло же…

— А…

Ладно…

Падаю лбом на локоть и яростно дышу. Скольжение внутри ощущается так приятно, сосредотачиваюсь на нем и вздрагиваю всем телом, сжимая спинку.

Это ка-а-апец!.. Взрыв, фейерверк, тысячи петард.

Мы кончаем почти одновременно. Костя замедляется и, уткнувшись в ложбинку между грудей, мычит что-то нечленораздельное.

Жарко!..

Скатившись, устраиваюсь на покрывале. Оба шумно дышим в потолок. Все тише и тише постепенно.

— Я так понимаю, ты с тетей живешь? — спрашивает Костя чуть позже.

— Угу…

Весь день ждала этих расспросов.

Мой мэр — не какой-нибудь рандомный Славик. Быстро вычислил все несоответствия.

— Кто твои родители, Ника?

— Врачи, — легко пожимаю плечами.

— Обычные врачи?

Ну, недоверчивый какой!

— Мм. Обычные. Только мамы давно нет. Умерла.

— А отец где?

— Дома, Константин Олегович, — закатываю глаза.

— А дома — это где, Ника?

— Костя, — смеюсь. — Ты, случайно, не мент?..

Язык прикусываю. Лишнего сболтнула.

— А шуба?..

— Что «шуба»?

— Она же как три машины твоих стоит.

Черт. Все время забываю, что он умный.

— Без понятия сколько, — кусаю нижнюю губу и делаю голос легкомысленным. — Я на концерт ходила в прошлом году, там гардеробщица мне эту шубу и выдала по ошибке. Я заметила только дома. Оказалось, это соболь, представляешь? Вот умора. Кто-то в моей мохнатой чебурашке ушел… Эм. Удивился, наверное.

— Ника, — прерывает наигранный смех.

— Что?

Молчит.

— А концерт-то чей был? — внимательно смотрит на меня.

— Какой концерт? — задираю голову на него.

Костя улыбается.

— Вертихвостка…

В полной тишине он ровно вздыхает и тянет меня на себя. Устраиваюсь на твердой груди и обхватываю небритые щеки.

Такая нежность вдруг накатывает. Душа в сизое облачко превращается и вдаль уплывает. Тянусь к сжатым губам и ласкаю их своими тихонечко. Наслаждаюсь тем, как сильные руки оглаживают мою спину вдоль позвоночника.

— Костя… — немного привстав, зову слабо.

— Мм?

— Ты мне нравишься, — вдруг сама пугаюсь.

Жмусь.

— Аналогично. — Ни на секунду не задумывается, но отвечает при этом не очень романтично.

Дышать нечем становится. Правда ведь.

Он. Мне. Нравится.

Укладываюсь и целую твердое плечо.

— Нравишься, Костя.

— У меня, вообще-то, целых два недостатка, — бормочет сонно.

Умный, но дурак. Все слышал…

— Кстати, какие? — снова толкается в меня своими бедрами. Член снова твердый.

— А вот не скажу…

Иначе я вовсе в тебя… влюблюсь!

Константин

Дорога в горы оказывается довольно ровной, извилистых участков не так много, да и расчищена хорошо. Только вот пассажирка справа все время отвлекает. То ноги свои стройные на панель закинет, то посматривает на меня недобро.

«Где же она все-таки взяла эту шубу?..» — мысль не покидает. Думаю теперь, что там за конкурент-миллионер? С учетом инфляции не так уж он и страшен, но все равно напрягает.

— Не холодно? — спрашиваю.

Тянусь, чтобы потереть острую коленку и бедро. Ника накрывает мою ладонь теплыми пальцами и по-девичьи осторожно поглаживает. Скалюсь от радости. Будто грант в министерстве выиграл.