Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 11 – Лина Коваль

В светлой прихожей стоят трое абсолютно непохожих друг на друга детей.

- Он плюнул на мою пентаграмму! - визжит черное пятно черными губами. - Я его ненавижу. Я его прокляну!

- Леон… Зачем ты…

Истерика продолжается уже с редкими всхлипами.

- Он ее… перекрестил! - хнык. - Мама! - ещё один. - Перекрестил мою пентаграмму дьявола!... Это неуважение, - хнык-хнык.

- К дьяволу? - спрашиваю хмуро.

- Ко мне!

Привалившись плечом к стене, засовываю ладони в карманы джинсов и молча изучаю объекты будущей охраны. Назову их просто: «А», «В» и «С». Чтоб не заморачиваться.

- Леон, ты правда это сделал? - растерянно произносит моя начальница.

Объект «А» - долговязый худой паренек с длинной русой челкой - хмыкает и скидывает рюкзак с курткой прямо на пол.

Владычица подольских складов тут же бросается все убирать.

- Через десять минут встречаемся на кухне. Будем ужинать, - сообщает своим отпрыскам.

- Я спать, - произносит парень, не обращая на меня никакого внимания.

- Ты не уснешь. Сатана за тобой уже выехал! - орет на него объект «В» - девчонка-подросток, которой он что-то там испортил.

- Удачи ему. Не скопытиться в пробках, - шлепает по лестнице.

- Ненавижу тебя!... Дурак.

М-да.

Видок у Бэшки - атас.

Все черное: плотные колготки, короткая юбка, водолазка, на которой болтается блестящий сатанинский крест. Длинные окрашенные волосы. Пялюсь на лицо. Глаза, как и губы, подведены угольно-черным, а на голове кепка.

Сдерживаю смех, когда читаю надпись на ней.

«Я ГОТ».

Это, видимо, для совсем тупоголовых, кто так и не понял.

- Мама, это несправедливо!... Я эту пентаграмму всю математику рисовала. Идеальная пятиконечная звезда. Не отрывая карандаша от бумаги сделала.

- Эльза. Мы ведь договаривались, что твои увлечения не будут влиять на учебу!

- Они и не влияют, - фыркает Бэшка, отправляя ботинки в стену. - Я что с Сатаной, что без Сатаны математику не понимаю.

Пока они продолжают препираться уже в гостиной, замечаю у порога объект «С», который завороженно на меня смотрит.

В глазах рябит от обилия розового - кружевная шапка с брошкой, стеганое пальто и лакированные ботинки. Под шапкой - светлые кудри.

- Пльивет, а ты пльинц? - спрашивает она, игриво склонив голову.

- А похож? - намеренно строго хмурюсь.

Внимательнее изучаю личико размером с мою ладонь.

По факту - полную копию матери. Будто в масштабе один к пяти уменьшили и веселую улыбку вместо вечно поджатых губ прикрутили. У них обеих узкий лоб, янтарного цвета глаза, обрамленные загнутыми ресницами, и румяные щеки. Ещё носы… Кнопкой.

Цешка прикрывает рот ладошкой.

- Нет, не похож, - выносит вердикт.

- А на кого похож?... - щурюсь.

- На папу пльинца.

Вздыхаю.

Возраст.

Что поделать?...

Семейство Побединских плавно перемещается на кухню, я следую за ними. Каждому выделяется по тарелке со странным зеленым пирогом и по стакану молока.

Останавливаюсь у окна и изучаю просторный сад. Услышав голоса, оборачиваюсь.

- Опять шпинат? - уныло тянет парень. Уличную одежду он сменил на огромные шорты и футболку. - А можно пиццу заказать?...

- Нельзя, - взяв его за плечи, улыбается итальянка.

- Давайте шпинат скормим Элькиному Сатане, чтоб ему поплохело.

Сам пошутил - сам смеется, а мелкая подхватывает, потом, правда, замолкает и, стрельнув в меня роковым четырехлетним взглядом, смущенно отводит глаза.