Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 12 – Лина Коваль

Типа заигрывает, коза.

«Я ГОТ» пыхтит, но ест свою порцию пирога.

- Дети, - голос матери становится похожим на дикторский. - Хочу познакомить вас с Владиславом Алексеевичем. С завтрашнего дня он будет с вами работать…

- … охранником, - киваю.

- Нянем, - она издевательски улыбается, поправляя свое ровное блондинистое каре.

- Телохранителем.

Хотя бы!

Дети переводят взгляд с меня на мать и обратно. Будто в пинг-понг играют.

- Отцом на час!... - придумываю сам.

Есть такая услуга «водитель на час», «жена на час», «муж…», в конце концов. Пусть будет и с отцом такая же история. Звучит лучше, чем нянь.

- Нам никто не нужен, мам, - заключает старший, полностью меня игнорируя, и поднимается со стула.

- Это не тебе решать, Леон.

- И не тебе! - выходит из кухни.

- Леон!...

Взглядом провожая парня, думаю, что великая и могучая «су-бор-ди-на-ци-я» ему неведома. Хозяйка дома словно мысли мои угадывает. Облизывает пухлые губы и недовольно дышит.

Разворачивается к столу.

- Маша, тебе нужно было выпить таблетки до еды, - вспоминает о младшей. - Пойдем.

Придерживая подол пышного платья, Кнопка спрыгивает с места и сразу обращается ко мне:

- Ты завтла пльидешь?

- Приду.

- Холошо.

Что ж тут хорошего?...

- А ты льюбишь мулавьев?

- В смысле есть? - озадачиваюсь.

- Почему есть?... Плосто.

- Не знаю…

- Ма-ша, иди сюда…

Кнопка отправляется за матерью, а я наблюдаю, как юная поклонница Сатаны хватает стакан, из которого только что пил молоко ее старший брат и, сдвинув водолазку, прячет его за пояс юбки.

- Потом на кладбище, ночью, закопаю.

Выходит, оставляя меня одного.

Снова смотрю на весенний сад.

Да уж...

Нервно потираю шею.

Чувствую, грустно точно не будет…

- Думаешь, Коля не будет ходатайствовать об определении места жительства наших детей? - нервно интересуюсь, выходя из здания суда.

Закидываю лакированную сумочку на плечо и судорожно тереблю рукав приталенного пиджака. Побединский со своим адвокатом направляются к стоянке.

- Думаю, нет, Рика, - рассматривая моего бывшего мужа, словно таракана под микроскопом, брезгливо отвечает Кира. - Не нужны они ему. Так, просто тебя кошмарит, урод.

Словно сладким обезболивающим темные страхи баюкает. Легче как-то становится.

Дети - мое самое слабое место. Правда, сейчас оно будет прикрыто надежным щитом - бывшим сотрудником подразделения специального назначения. А это уже лучше, чем те хлюпики, которых присылали знакомые Андрея.

С Кирой Осиповой мы дружим со школьной скамьи. Она после одиннадцатого махнула в МГУ на юридический, я - в Высшую школу экономики, а затем «взамуж». И пусть для замужней жизни подруга не создана и всячески ее презирает, связь мы поддерживаем.

Адвокатов «Агата» подключать к судебному процессу по разделу имущества я не захотела, побоялась провокаций со стороны бывшего мужа, а Кира не отказала.

- Судья у нас Третьякова. Это плохо.

- Почему? - удивляюсь. - Мне показалось, наоборот, хорошо. Она тоже женщина, должна меня понять.

- Моя дорогая, женщина женщине - враг, злая собака и худшая свекровь. Запомни раз и навсегда!

- Это ещё почему? Я вот, например, никому зла не желаю. Пусть все будут счастливы, богаты и реализованы, - сжимаю ремень сумки.

- Это ты не желаешь… А как ты думаешь, что видит эта Третьякова, глядя на тебя?

- Не знаю. То же, что и все, - задумываюсь на секунду и рассматриваю свой деловой костюм и туфли с узким носом, - женщину… мать… бизнесвумен. Не скажу, что я красавица. Всё-таки сорок лет, девочкам молодым уже конкуренцию не составлю, но… я стараюсь за собой следить. Насколько время позволяет, - добавляю.