Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 40 – Лина Коваль

Почесываю подбородок.

Не хотелось бы прослыть расистом. Но он… ещё и черный!...

- Нашли? - возвращается любительница смугленьких.

Технический шкаф к этому времени плотно закрыт.

Я молча киваю на упаковку, которую нашел в нужном месте. Сюрпризов больше не видел, если не считать женских прокладок, но к этому я хотя бы был готов.

- Я тут приоделась…

Мои глаза медленно прогуливаются от обеспокоенного лица до босых ступней с аккуратными пальчиками, покрытыми лаком.

- Однако!... - ворчу.

Поверх шелковой королевской накидки и сорочки на Федерике красуется поварской фартук с рисунком полуобнаженного женского тела. И на нем тоже кружева.

Что ж ты будешь делать? Переминаюсь с ноги на ногу.

Над красными трусиками, изображенными на округлых бедрах, кричащая надпись: «Здесь уже все готово!»

С трудом сглатываю слюну, потому что у меня в трусах аналогично: давно все готово.

- Что? - смущается.

- Ничего.

- Я в таком наряде на мясника с рынка похожа, - будто оправдывается.

Где ж такие рынки-то?... Ни одного не знаю.

- Нет, - откашливаюсь. - Но на акушерку тоже особо не тянете.

Федерика смеется и наконец-то переключается на жалобно пищащую кошку, а я незаметно поправляю шорты.

- Девочка моя, - сюсюкает. - Все будет хорошо.

Я помалкиваю, чтобы снова не огрести хваленой женской солидарности. Следующие полчаса просто четко выполняю приказы. Уж это я умею, годы службы в спецназе поднатаскали. Принеси, подай, иди на хрен, не мешай.

Отправляюсь на кухню за кипяченой водой и в кладовку за коробкой.

Нахожу в гардеробной дополнительные полотенца.

Шумно дышу над содрогающимся телом животного.

Приношу ножницы.

Все это время стараюсь не блевануть…

- Хотите перерезать пуповину третьему? - спрашивает Федерика с легкой, холодной улыбкой.

- Нет уж, спасибо. Я старомоден.

- Боитесь? - она хитро приподнимает тонкие брови и смотрит мне в глаза.

- Отчего же? Предоставлю это дело профессионалу-мяснику, - опускаю взгляд до измазанного кровью фартука. Кабздец - фильм ужасов.

Начальница смеется.

Правда, недолго - кошка рожает четвертого… Да сколько их там, твою мать?

- Может… выключим свет? - опираюсь бедром о столешницу и разглядываю светлые мягкие волосы, закрывающие от меня симпатичное лицо.

- Зачем?

- Котята на свет лезут, - шуткую.

Она поворачивается, закатывает глаза и опять хихикает, аки юная пионерка. Будто бы моложе становится. Ещё краше.

После того как Каринка перестает пуляться новорожденными и принимается активно вылизывать своих детей, оставляем их в коробке на полу ванной комнаты и отмываемся.

- Целых пять котят, - Федерика избавляется от фартука и качает головой. - И куда мы их денем?

- Оставим….

- С ума сошли?...

Я присаживаюсь и под недовольное кошачье урчание поглаживаю шерстяные хохолки. Два серых, два белых и один рыжий.

- Котята ведь - цветы жизни… - вздыхаю.

- У меня тут свой цветник, Владислав Алексеевич. Пойдемте.

Следую за покачивающимися бедрами. Уже не нарисованными.

Курить хочется!

Была не была.

- Может, разрешишь неуставную сигарету на территории части? За здоровье новорожденных, так сказать?...

- Ладно уж, штрафовать не буду, - Федерика затягивает пояс на халате потуже. - Пойду с вами постою. Боюсь, если усну сразу, мне будут сниться кошмары.

Мне после увиденного тоже будут, но я предусмотрительно помалкиваю. Вряд ли это добавит очков мужику. Даже вибраторы не плачут и темноты не боятся.