Книга Предать нельзя Любить, страница 79 – Лина Коваль

— Ты, кажется, фанат носков? — спрашиваю строго, глядя на маленькие ухоженные пальчики на ногах.

Молчит.

— На меня аж три пары напялила, а сама почему босая?

— Издеваешься? — шипит, заваливаясь на подушку и прикрывая тяжёлые веки. — Откуда у меня «аж три пары»? Ты мои вещи выкинул. Надеюсь, хотя бы рядом с помойкой поставил, чтобы те, кто нуждаются, забрали?

— Шутишь? — спрашиваю ошарашенно. — Я тебе денег оставил. Там на маленькую носочную фабрику в Китае хватило бы.

— Я их приюту отдала, — выговаривает с вызовом. — Мне от тебя ничего не надо.

Горько усмехаюсь. Гордячка.

— Хотела вернуть, — продолжает она. — А потом передумала. Перетопчется, Долинский.

— Блядь, — мрачнею. — Ты половину зимы ходила в пиджаке, сумасшедшая?

Обнимаю ладонью тонкую щиколотку и разминаю ледяную узкую ступню. Фут-фетишизм никогда не был так близко.

— Это пальто, вообще-то, — огрызается, со злостью выдёргивая ногу. Хочет что-то сказать, но хрипит.

Тяжело вздыхаю и качаю головой, мрачно изучая худую фигуру на кровати.

— Принесу тебе свои носки, а с утра вызову врача.

— Мне не нужен врач. Я просто хочу, чтобы ты наконец-то отстал. Что тебе надо? Зачем всё это?

Не обращаю внимания на разворачивающуюся истерику, иду в гардеробную, где со злостью ударяю по шкафу.

Возвращаюсь в спальню уже с носками.

— Я сама, — подскакивает Арина стремительно.

— Окей, — говорю, поднимая руки. — Только не нервничай.

Долго наблюдаю, как она справляется, а потом всхлипывая устраивается на покрывале.

— Чем тебе ещё помочь?!

— Всё что мог, ты уже сделал. Спасибо, — ядовито произносит.

По фигу. Хуже не будет.

— Полежу немного с тобой, — говорю, укладываясь рядом.

Её тело, словно волной, смывает на другую половину кровати.

— Только не трогай меня, — шепчет устало.

— Не буду, обещал ведь.

Малыш снова подтягивает коленки к животу, а ладошки по-детски складывает под голову. Её веки прикрыты, но по тому, как Арина трясется, понимаю, что она на грани.

Мать твою.

И я тоже.

В конце концов, это она пришла ко мне, чтобы подвести под монастырь и шпионить в пользу Луневича?

Сделала копии Янкиных документов.

Обманывала.

Встречалась со своим Артёмом параллельно.

Это всё она.

Тогда почему мне так паршиво?!

— Я тебя ненавижу, — шепчет Малыш безысходно, в полубреду. — Если бы ты знал насколько. Я тебя не предавала. Собиралась… Когда Виктор Сергеевич попросил меня помочь, мне сразу это не пон… равилось.

Арина закашливается.

Комната наполняется сдавленными хрипами и вздохами, а я борюсь с желанием погладить хрупкое плечо, чтобы успокоить, но полагаю, что это только обозлит её и она перестанет говорить.

— Возможно, ты не знаешь, — продолжает она стихнув. — Дядя Витя забрал меня из детского дома, когда мне было двенадцать. Дал образование, всё самое лучшее, подарил квартиру. Поддерживал и направлял. Я просто не могла ему отказать, понимаешь?

Распахивает осоловелые глаза и смотрит на меня в упор.

— Пытаюсь, — киваю.

— Я тогда тебя не знала. Вообще, не отнеслась серьёзно к такой… странной просьбе. Потом только всё осознала, но было уже поздно.

— Откуда Луневич был в курсе, что Яна придёт ко мне?

— Я не знаю, — мотает головой и закусывает губу.

— Что было дальше?

— Дальше мы… с тобой начали встречаться, и я отказалась помогать. Единственное, что я совершила — взяла эти прокля́тые копии.