Книга Предать нельзя Любить, страница 83 – Лина Коваль

Виктор усмехается и медленно поднимается на ноги, держась за стену.

— Не мельтеши тут, Арсений, — по-отечески хватает меня под локоть. — Врачи работают, не надо им мешать. Ты лучше… пока она в реанимации, в Москву слетай. Одним днём управишься.

— Что там?

— Отца Аринкиного разыскал. Мой человек скатается только после праздников, тебе… я больше доверяю.

Проснувшись, стараюсь не открывать глаза сразу… Уже по привычке. А когда слышу знакомые тяжёлые шаги и равномерное дыхание, собираю внутри все силы.

Опять явился.

Пятый день, с тех пор как я окончательно пришла в себя, делаю вид, что сплю, когда он здесь. Арсений, уверена, обо всём догадывается, но терпеливо ждёт.

Так и живём…

Я… просто не знаю, что ему сказать.

О чём разговаривать? Как начать? А главное, зачем?!

Люба, медсестра-сиделка, приставленная ко мне для круглосуточной помощи, призналась. Долинский, пока я находилась в реанимации, практически не покидал стен клиники.

Три дня… Кроме первых суток.

Я всё понимаю.

Новый год. Наверное, у него были планы… Может, даже связанные с его красивой девушкой.

Пить хочется невыносимо. В горле пересохло и тянет. Он вообще собирается уматывать? Злюсь, стискивая кулаки.

— Проснулась? — раздаётся в полной тишине бархатный голос. — Знаю, что не спишь. Не представляйся больше.

Тяжело вздыхаю и натянув повыше одеяло, размыкаю веки. В глаза тут же бьёт дневной свет, и я инстинктивно моргаю, растирая лицо, а следом уставляюсь на Долинского.

Арс удовлетворённо кивает и отдаляется к столу. Уверенным движением вскрывает упаковку с гранатовым соком и наполняет прозрачный стакан.

Заворожённо слежу за мужскими руками, осматриваю белую шерстяную водолазку и отлично сидящие на узких бёдрах синие джинсы.

Его волосы в беспорядке, а правая рука безупречно ровно перемотана белым бинтом.

Боже.

Почему даже здесь, в больничной палате надо быть таким невозмутимым? Будто весь мир у тебя в руках и ты им вертишь как хочешь.

Почему… даже когда я должна его ненавидеть… с жадностью улавливаю, как перекатываются стальные мышцы под водолазкой и напрягается широкая спина? Мне вообще должно быть всё равно.

И зачем он приезжает каждый день? Как на работу!

Если на первый ряд вопросов я ответить не могу, то крайний… Догадываюсь.

В голове осколочно, обрывками фраз и слов роятся воспоминания о нашем разговоре той ночью.

Мне было так плохо. Физическое состояние только усугубило моральное, и я позволила то, что даже в худшие жизненные моменты было запрещено.

Я жалела себя.

Жаловалась, что жить не хочу. Без него.

А Арсений?! Ну ясно же.

Ответственность за своих доверителей в его крови. Всё простит. Тоже из жалости?

А я… готова?!

Приблизившись, Долинский протягивает стакан и заводит левую руку чуть выше моей головы. Легко приподнимает изголовье кровати.

— Спасибо, — произношу хрипло, обхватывая тонкое стекло.

Выпиваю ровно половину. Светло-синие глаза пристально наблюдают до тех пор, пока я не вручаю стакан обратно.

Арс аккуратно отставляет его на стол и лениво выдвигает стул, возвращаясь к моей койке.

— Поговорим? — предлагает, усаживаясь рядом.

— Эээ… как там Елена Степановна? — спрашиваю, чуть отодвигаясь к противоположному краю.

В отличие от мужчины напротив, я выгляжу так, словно по мне стадо диких животных из мультфильма «Король Лев» пролетело. Глаза впали… кожа, как у покойника. Ладно, хоть голову вчера, с помощью Любаши, помыла. И чистую пижаму нашла.