Книга Мой Однолюб. В его сердце другая, страница 52 – Лина Коваль

— Чего, блд? — рычит Ваня, фиксируя пальцами подбородок и заглядывая мне в лицо.

В серо-зеленых глазах-болотах топь и беспросветная чернота. Скулы заостряются, крылья носа сейчас и вовсе взлетят на воздух.

— Вали. Вали. Вали…

Голос срывается на крик. Сжатые кулачки от твердых, как каучук, плеч отпружиниваются.

— Ну держись, «Тайчонок», блядь.

Успеваю захватить капельку воздуха до того, как жесткие губы припечатываются к моему рту. Оказывается не зря, потому что без этого было бы просто нечем дышать.

— М-м-м, — с силой бью его по плечам, по голове, а потом пальцами прихватываю шею и выгибаюсь в сильных руках. — Ва-ня, — скриплю и вскрикиваю оттого, что он одним плавным движением избавляет меня от халата.

Хочется быть ближе, поэтому я ухватываюсь за края воротника и вырываю пуговицы на его рубашке.

— Пиздец ты горячая, — хрипит Ваня, снова наваливаясь сверху.

Дальнейшие события сбивают с ног своей стремительностью.

Сильные руки касаются ягодиц и подбрасывают меня в воздух, заставляя сжать ногами стройные бедра. Промежность задевает грубую ткань. Это отдается сладкой судорогой, проходящей через все тело — от кончиков пальцев до макушки.

Я просто не верю, что это происходит.

Путаю короткий ежик из волос и зацепляюсь за цепочку, стискивая её остаток в ладони. Легкой удушение приходится Соболеву по душе, потому что он начинает вбивать мои бедра в стену и продолжать страстно целовать, фиксируя шею. Тоже придавливает её легонько, будто бы в ответку.

— К херам всё, — тихо бурчит мен в губы. — Всё и всех к херам.

Пока я пытаюсь осознать монументальное падение его мужского «Вавилона», мы оказываемся в спальне.

Пространство пляшет и скачет вокруг нас. Перед глазами блестящие мушки, в носу — легкий запах табака, во рту — мой афродизиак — вкус слюны Соболева.

Я в эйфории. Нет. Мы оба в ней.

Не знаю, кто в меня вселяется, но оказавшись сидя на краешке кровати, я сама выдираю кожаный ремень из петель и устроив пальцы чуть ниже идеально оформленного пресса, вскрываю ширинку. Ваня, в это время расстегивает единственные уцелевшие пуговицы — на манжетах, и сбрасывает рубашку к ногам.

Брюки сваливаются туда же, а вот перед черными боксерами я зависаю. Всего на секунду, потому что промедление в моем случае — дорога в самокопание. И это меня ждет чуть позже.

Когда все произойдет, меня обязательно накроет.

Мыслями. Страдашками. Угрызениями совести.

Я ведь никогда не была такой. Распущенной. Если бы не то, как он вел себя. Если бы не его вранье. Я бы и не стала… Его поступки словно сорвали с меня маску, и мне стало все равно, какая я перед ним. Красивая и скромная, или наоборот.

Я вообще веду себя развязно. Закрытым внутри граням очень нравится дневной свет, поэтому они завладевают моим сознанием полностью.

Член у Соболева такой же, как и все части его тела. Большой и упругий, с выделяющимися под тонкой кожей венами. Забрав ствол в ладонь, сдвигаю её к основанию, а затем возвращаю обратно.

Проделывая это снова, робко поднимаю глаза на Ваню. Его грудная клетка с каждым вздохом больше становится, скулы чуть покраснели, волосы выглядят так, будто их хорошенько вспахали.

Мы занимаемся сексом. Это осознание страшит больше, чем все происходящее в реале.

Склонившись, Ваня целует меня и мягко толкает назад. Уперевшись локтями о поверхность кровати, подтягиваюсь подальше, к изголовью.