Книга Развод. Игра на выживание, страница 121 – Лина Коваль

Что же это?!

Природа, мать её.

— Хочешь забеременеть? — спрашиваю, пытаясь реально оценить свои силы в данный момент.

— Нет, — испуганно вглядывается в моё лицо и вспыхивает, словно сказала неуместность. — Я хотела только этого ребёнка, другого не хочу.

— Ладно, — снова целую розовые губы.

— Ты чего такой горячий? — обеспокоенно начинает покрывать поцелуями моё лицо и оглаживать ладонями скулы.

— А чёрт его знает, — пожимаю плечами равнодушно.

Потом Яна смотрит на меня подозрительно, и выгибает брови:

— А ты где был-то, муж?

— Я…

— Только не заявляй, что в гостинице и на переговорах…

— Блин…

— Только попробуй соврать, Соболев. Я вчера с отцом поругалась, собрала детей и уехала так стремительно, что даже сумку забыла. Слава богу, ключи от дома запасные в машине были.

— Поругалась?!

Яна мой вопрос игнорирует и продолжает:

— Я на взводе. Ещё с беременностью этой. Просто убью тебя, а потом буду жалеть.

— За что убьёшь-то?! Огласи приговор.

— Потому что обманываешь, — выговаривает с обидой. — Ты ведь не у женщины какой-нибудь был?

— П-ф-ф…

Смеюсь, потирая висок свободной рукой. Сознание уплывает с каждой секундой.

— Какие женщины, Ян? Ты серьёзно?

— Шучу, выдыхай, Соболев. Знаю я, что не изменяешь, но ты мне всё-всё расскажешь!

— Ладно, всё-всё расскажу, — передразниваю. — Можно только переоденусь и приму горизонтальное положение?

— Конечно, — кивает она и мгновенно подскакивает. — Я случайно бокал разбила. Надо будет перед тем, как дети вернутся убрать.

— Уберёмся, — говорю, тоже поднимаясь.

Голова кружится, поэтому единственное на что способен, пересаживаюсь с пола на диван и стягиваю футболку.

— Я, пожалуй, здесь полежу.

— Тебе настолько плохо? — сужает глаза.

— Да нет, на диване удобнее.

— Соболев…

— Не мельтеши, Ян.

— Ну-ну. Пойду за жаропонижающим. — провожаю взглядом её длинные ноги и счастливо отрубаюсь.

Когда снова открываю глаза, за окнами темно, а Яна сидит в кресле напротив. Занимается, ученица моя.

В шёлковой ночной сорочке и в очках.

Смешная.

Себя же в школе мне напоминает.

Всегда была неприступная, красивая. Глаза умные, вкрадчивые. Сначала «нет» говорила, но смотрела так… многообещающе.

— Ты проснулся? — отклоняет взгляд от тетради Яна. — Как себя чувствуешь?

Пытаюсь уловить какие-либо изменения в своём теле. Жара не ощущаю, ощутимого гула в ушах, которым мучился весь перелёт, тоже.

— Отлично.

— Я разобрала твои вещи, — проговаривает, не спуская глаз с моего лица. — Они пахнут больницей.

— Возможно.

— Ты ведь не заболел как-то серьёзно? — во взгляде проплывает беспокойство.

— Не дождёшься.

— Богдан, — предостерегающе произносит.

— Ну, что ты? — поднимаюсь с дивана и озираюсь.

Стекло с пола убрано, в доме пахнет едой и какие-то новым сладковато-ванильным ароматом из банки, стоя́щей на журнальном столе.

— Пошли, — тяну её за руку, попутно выключаю свет в гостиной и веду в спальню. — Как дети?

— Наверху играли весь вечер, чтобы тебя не будить.

— Надо было, — потираю глаза. — Я соскучился.

— Настолько, чтобы самому увезти их в садик и школу? — смеётся жена.

— Отвезу, без проблем.

Оставив Яну в спальне, иду в ванную комнаты. Стягиваю джинсы с трусами и встаю под душ. Чувствую себя, и правда, бодрым и здоровым, только курить пиздец как хочется.

Помня, что пообещал «раскидать» детей с утра, а также о назначенной на девять встрече в офисе, бреюсь с вечера и возвращаюсь в комнату.