Книга Развод. Игра на выживание, страница 75 – Лина Коваль

Каждый куратор, каждый волонтёр нашего центра отчасти психолог.

В дверь стучат, и я отзываюсь:

— Войдите.

— Здравствуйте, — заглядывает в кабинет девушка в коротком пуховике и джинсах. — Мне нужна Соболева Яна Альбертовна.

— Это я, — тепло улыбаюсь, поднимаясь, чтобы встретить гостью.

— Я Полина. Звонила вам вчера на горячую линию.

— Рада, что вы всё-таки пришли, Полина. Верхнюю одежду можно убрать на вешалку.

— Хорошо, — отвечает зажато, озирается по сторонам.

Боже мой. Ребёнок ведь совсем. Лет девятнадцать.

Птенец. Стоит, с ноги на ногу переминается, вся трясется.

— Вы будете чай? — спрашиваю, доставая кружки.

— Если можно.

Пока заваривается напиток, снимаю пиджак и разглаживаю складки на строгом платье. Каждый раз перед беседой немного нервничаю, чувствуя ответственность.

— Расскажите поподробнее, Полина, — обращаюсь к девушке, передавая чай. — Что произошло?

Она заметно волнуется, но говорить всё же решается:

— Я встречалась с парнем, недолго… Мы учимся с ним в одном колледже. На разных курсах, правда, он старше.

Полина замолкает, потупляя голову, а я стараюсь не мешать, дать время.

— В общем, я предложила с ним расстаться, а он… угрожает… тем, что отправит в студенческий чат мои… — её лицо краснеет от стыда. — Эти… фотографии. Ну, понимаете? — округляет карие глаза в ужасе.

— Фотографии интимного характера? — договариваю, вспоминая наш вчерашний диалог.

— Да, — облегчённо выдыхает. — А у меня родители очень строгие. Если они узна́ют…

Девушка отчаянно всхлипывает. Пододвигаю к ней салфетки.

— Полина, а как попали к твоему молодому человеку эти фотографии?

— Я сама посылала, — шепчет. — Знаю, что дура. Не надо было. Это я во всём виновата.

Качаю головой.

До сих пор в восхищении от названия кризисного центра, которое придумала Каролина.

«Сама виновата».

Эту фразу я слышу от каждой жертвы, которая обращается за поддержкой.

Почему-то они все искренне приписывают вину себе. Может, так проще? Не знаю. Я ведь тоже в первую очередь занималась самобичеванием за то, что села в такси тем вечером.

Потом обвиняла Богдана.

Сейчас, помогая людям со схожими бедами, чётко понимаю слова, которые когда-то произнёс Олег Александрович.

В насилии всегда виноват насильник.

— Полина, разумеется, это неприятная тема, но я должна задать тебе несколько вопросов. Ответишь?

Девушка активно кивает.

— По телефону ты сказала, что молодой человек угрожал тебе в сообщениях. Они у тебя с собой?

— Да, конечно, — вскрикивает, доставая телефон.

— Отлично. Необходимо сделать копии вашей переписки и сохранить их на нескольких цифровых носителях.

— Хорошо, — судорожно водит пальцем по экрану.

— Он… Твой молодой человек просит совершать тебя что-то конкретное, угрожая?

— Да, — Полина снова плачет. — Хочет, чтобы я спала с ним, а я отказываюсь. У меня ещё ни с кем не было.

Бедная девочка.

— Смотри, — успокаиваю. — Всё, что ты рассказываешь, относится к киберсталкингу, — пододвигаю к Полине подготовленные заранее материалы. — Я оставлю тебе брошюру, обязательно изучи её дома. Для преследования такого рода, к сожалению, ответственность в нашей стране не предусмотрена. А вот сбор, хранение и распространение информации о частной жизни является уголовным преступлением. Я помогу тебе составить заявление, и ты отнесёшь его в следственный отдел. Адрес мы тоже найдём. Вместе.