Книга Развод. Игра на выживание, страница 78 – Лина Коваль

— В первую очередь хочу искренне поблагодарить нашу героиню за неравнодушие. Рассказать о том, что произошло… вот так, в прямом эфире, не каждая осмелится. Нужно обладать определённым мужеством.

— Спасибо, Каролина.

И снова смеётся. Нервно.

В башке пролетают тысячи мыслей, но ни одной догадки, зачем именно моя жена пришла в студию радиоцентра и о чём будет говорить?

— Вам слово, — предлагает ведущая.

— Я очень волнуюсь, заранее прошу прощения у всех слушателей, — произносит Яна ровно. — Это произошло в августе… Хмм… Я села в такси. В приложении никого не вызывала. Так получилось. Увидела машину во дворе, открыла дверь и заскочила внутрь. Была на эмоциях, поругалась с мужем, сама вокруг ничего не видела. Сейчас рассказываю и думаю о том, какая я глупая.

Тяжело вздохнув, скидываю пальто и ослабляю галстук. Весь превращаюсь в уши. В один большой радар. В голове миллион вопросов. Что? Как? Когда?

В тот вечер, когда был скандал?

Почему я не в курсе?!

Дрожащей рукой вытягиваю сигарету. Перед глазами мигающие красные пятна, поэтому прикуриваю не сразу.

— Когда вы сели в машину, водитель что-то сказал? Может, спросил вас?

— Нет, он просто поехал, — горько усмехается Яна. — А потом я осознала… что мы едем вообще непонятно куда, и таксист никак не реагирует на мои просьбы остановиться, очень испугалась… — замолкает и судорожно отпускает, — Простите, Каролина.

— Всё хорошо. Наших слушателей прошу понять героиню. Обычно мы записываем подкаст «Сама виновата» заранее, тогда есть возможность сделать перезапись и справиться с эмоциями.

— Ничего страшного, — слышу голос жены. — Я продолжу. На улице было темно, водитель ехал по ночному городу. Как назло, нигде не останавливался, да и двери заблокировал. Я несколько раз спрашивала, куда мы едем, начала реветь, он сказал не кричать, отобрал вещи. Выехали за город…

Сжимаю кулаки на руле до омерзительного скрежета.

Сука. Я в ахере.

Вдоль позвоночника простреливает страх. Страх за близкого человека, который тут же сменяется бешеной яростью.

— Остановившись, он… водитель перелез на заднее сидение и набросился на меня. Говорил ужасные вещи, удерживал силой… прикасался. Так мерзко.

Вспышками в голове сквозят картинки, как она выглядела в тот вечер. Бельё. Чёрное, сексуальное. Которое сам выбрал по переписке. Тысячу раз просматривал фотографии за последние недели. Для мужика, оставшегося в одиночестве, это нормально.

— Было ли это насилием в общепринятом смысле? — спрашивает ведущая.

Резким движением пытаюсь ослабить ворот рубашки, пуговицы отскакивают под ноги. Стряхиваю пепел на брюки. Сигарета в руках, кажется, уже вторая или третья.

— Нет, — выдыхает Яна. — Я смогла себя защитить. Вовремя вспомнила про туфли на шпильках, — хохочет. Невероятная женщина. Она хохочет. — Сняла одну и ударила. Затем ещё и ещё. Била до тех пор, пока он не замер. Дальше убежала босиком по гравию. От страха сейчас мало что помню. Извините, — угасает.

В салоне автомобиля образуется камерная тишина, в которой я отчётливо слышу всхлип, лишающий возможности анализировать.

Следующие полчаса в эфире проходят за обсуждением дальнейших событий. Яна подробно рассказывает, как подала заявление в следственный комитет. Ей не отказали, но и не перезвонили ни разу. Описывает преступника в мельчайших ужасающих деталях, которые я тут же камнем выбиваю на подкорке головного мозга. Я заставлю урода жрать леденцы жопой.