Книга Прививка от невежества, страница 153 – Сергей Анатольевич Соболенко

Мне вспомнилась одна семья, которая выращивала кролей и настолько привыкала к ним, пушистым и красивым, что резать ни у кого не поднималась рука.

Но человек всегда находит выход по-своему. Рядом жили соседи, тоже страдающие от подобного. Собирался совет двух дворов, подбирали равноценных по весу и меху, и все проблемы были решены. Почему равноценных? Да потому, что своих и те, и эти есть тоже не могли, чужих — запросто.

Убивать чужое — исключительная человечность!

”Стоп, — одернул я сам себя. — Что-то ты, Сережа, сходишь с ума. А ведь завтра у Патриарха день рождения".

Я представил, кто может приехать, и стало очень плохо. Потом понял, что даже не представляю, кто может приехать.

"Остановись, — снова приказал я себе. — И внимательно подумай, кто может приехать к Первому Патриарху северо-тибетской Школы?"

И вдруг мне стало смешно, а какая разница кто приедет? Может, нужно подумать, что мы имеем. А имеем мы аж ничего, причем такое большое ничего, что и слов нет. А это значит, на дне рождения Фу Шина будут показывать технику те, которые еще даже не стали учениками.

И тут меня осенило, — что ребята уже считают себя учениками, этим нарушая все законы и традиции. Я сидел в кустах ломая себе руки, прекрасно понимая, что объяснять это ребятам бесполезно.

Так ничего и не решив, я направился к дому. Во дворе ждал очередной сюрприз, азиаты сдержали слово, они привезли немного денег и шесть бутылок водки. Три бутылки я отдал орлам, которые приняли их с радостью, остальные оставил себе.

Этим вечером я напился. Ученик Няма сидел в темном коридоре на куче обуви и молча, обливаясь слезами, изо всех сил, не спеша, метал башмаки в дальнюю стену. Тогда мне казалось, что если пробью ее — все будет хорошо. На грохот из комнаты вышла первая жертва и сразу получила туфлей в лоб, удар был настолько силен, что бедный парень свалился на пол. В следующего я промахнулся. Спрятавшись за дверь, он клятвенно заверил, что есть запасные ботинки и с неимущим фотографом поделятся. А стена все никак не пробивалась, и ученик Няма, прошедший войну корейцев с японцами, уже никого не стесняясь, завывал во весь голос. Обувь закончилась, и я провалился в сон.

Утром, после трех бутылок водки, я зашел к ребятам в комнату.

— Значит так, господа орлы, — держась за голову, промычал я. — Сегодня у Фу Шина день рождения, и мы будем показывать технику.

— Да мы что, клоуны? — раздраженно фыркнул кто-то из толпы, пьющей чай.

— Убью сейчас, — внезапно вырвалось у меня.

— А ну, заткнись, — зашипели на него все.

— Готовьтесь, в шесть вечера пойдем в дом к Учителю, — подавив приступ тошноты, я вышел из комнаты.

На улице медленно умирал розовый куст. Наглядевшись на это печальное зрелище я решил сходить на разведку к Искену. Сделав несколько восстановительных дыханий, и все же не очень твердой походкой, я вышел со двора. Возле коммерческих ларьков стало намного легче, а когда упал в неглубокий сухой арык, то пришел в себя окончательно.

Двери открыл все тот же губастый великан и сразу ушел в свою комнату, из которой доносилась тоскливая восточная музыка. Меня всегда удивляло то, что ни в одном доме, по крайней мере, куда был вхож, другая не прижилась. Искен сидел, перебирая блестящие клинки.

— Привет, шпион, — невесело усмехаясь, поздоровался со мной мастер.