Книга Рецепт от безумия, страница 168 – Сергей Анатольевич Соболенко

Юнг… — И тут я наконец-то явно ощутил, что не дышит ни рот, ни нос. Стало понятно: теперь сильнее, чем был раньше.

На рассвете Юнг толкнул меня в бок. Открыв глаза, я увидел, что вход в нашу землянку серый. Встав и немного наклонив голову, чтобы не упереться в земляной потолок, я потянулся, глубоко вдохнув и выдохнув, выскользнул из убежища.

Юнг обрушился внезапно на спину. Удары были очень жесткие. Он бил и бил без остановки. Я катался прямо, влево, вправо, пытался откатиться от ударов, но они все равно доставали. Я вдохнул и, убегая, перестал дышать. Потом вдруг встал, не спеша, начал подставлять руки под удары. Они уже не казались такими быстрыми.

Ну что? Дышать научился?

— Да вроде бы.

Удар в пах был сокрушительным. Скрутившись, я завыл, как собака.

Лежал, наверное, полчаса.

Придя в себя, встал.

Юнг подошел ко мне, искренне засмеялся и нанес удар, который остановился в сантиметре от моей переносицы. Я даже не вздрогнул.

Ну, когда же!

Скоро! — сказал я. — Повтори, но с контактом.

Мгновенно после просьбы Юнг сделал боковой удар. Я удивился, что увидел его и прочувствовал.

Защитился.

Второй удар я принял двумя руками и дернул Юнга на себя, выбросив ногу ему в живот. Юнг ахнул и скрутился возле меня.

Нормально! — еле выдавил он.

Мне казалось, что взлечу над соснами. Ощущение блаженства и победы было неописуемым.

Юнг быстро встал. Все чувства пропали. Я снова вошел в стойку.

Да успокойся! — улыбнулся он. — Ох уж эта молодежь! Какие вы талантливые и способные! Но какие бываете неправильные! Пойдем, Серый. Нам нужно склонить колени перед Учителем. Я выполнил свою задачу. Но только ты запомни и пойми Мастера, который старше тебя на очень много лет. Я стал твоим другом, я буду тебя защищать в этой жизни. Понял?

Понял, — ответил я.

Дальний Восток влился в мою кровь, заполнив ее до предела. Я ощутил, что попал на родину. Но было понятно: только Учитель может открыть истинную правду, где родина. Через десять лет и несколько недель я начал понимать сосновые волны. Родина — это сложное понятие. Это тайна, проходящая сквозь жизнь.

К Учителю пойдем ночью.

Да ведь здесь же пару километров!

Тебя перестали оберегать. Сейчас ты идешь по своей судьбе. Она в твоем мире имеет много определений, но если коротко, — ты возле смерти. И обязан защитить себя. Но еще есть Учитель… Идем ночью.

Я понял.

Ночь в тайге очень черная. Нужно уметь смотреть и еще нужно уметь идти.

Несколько километров — это немного.

Когда мы подошли к тоннелю, увидели возле Няма странно одетого человека. Он был один. Здесь, среди деревьев, ничего смешнее быть не могло — строгий костюм. Ням позвал рукой и указал вперед. Мы зашли в тоннель.

Комната для совещаний. Было непривычно то, что увидел. В комнате за столом сидели незнакомые пожилые люди. Мы сели с Юнгом за стол. Я понял — сижу в пустоте. Эти люди ни о чем не думали. Оказывается, когда бывает напряженное состояние, это значит — окружающие думают. Если не думают — пустота, ощущение, которое описанию не подлежит.

Я не дышал в центре пустоты. Это было подобно лучшим моментам медитации. "Да что же это?! Такие трудности, проблемы — и совсем чужой человек! Юнг не помог ничем. Избил, в одно мгновение научив ощущению опасности. Повысил технику, но главное, наверное, даст Учитель? Он появился с человеком в костюме. Все сидели за столом совещания. Ученики принесли чай. Чужой человек хлебнул, обжегся и поставил чашку. В его руках она была тоже чужой.